Дмитрий Петров - Нелюдь

Теперь мама решилась начать все сначала.

«Подумай еще раз, — говорила мне мама. — У Василия куча денег, и там богатый край. Поедем вместе со мной».

Но я была уже действительно довольно большая девочка и совсем не хотела ехать на край света, пусть даже вместе с мамой. Так что маму я совсем не осуждала, но у нее была другая ситуация.

— И ты осталась с отцом? — спросил я, когда Хельга остановилась в своем рассказе.

Она посмотрела на меня испытующе:

— Тебе интересен мой рассказ? История моего детства?

Я кивнул в ответ. Хельга улыбнулась доверительно и сказала:

— Я еще никому подробно не рассказывала об этом. Ты — первый. Может быть, я потому разоткровенничалась, что мне кажется, будто ты поймешь меня. Не знаю, почему я так думаю.

Почему бы мне было не понять ее? Что за странный вопрос… Это самая обыкновенная история. У многих в детстве были нелады с родителями. В конце концов не всем же так везет с папой и мамой, как мне, например…

Я сказал об этом Хельге, и она усмехнулась.

— Но я ведь еще рассказала не все. Это совсем не такая простая история, как ты думаешь. Пока что действительно все шло, как обычно, как у многих. А вот дальше началось то, о чем я не решалась никому прежде рассказать.

Хельга замялась. В ее глазах я прочел нерешительность.

— Не знаю, как ты к этому отнесешься, — добавила она.

— Я думаю, что ты можешь все спокойно мне рассказать, — ответил я. — Прошло уже столько лет, и теперь ты взрослая женщина, врач. Столько уже событий произошло в твоей жизни с того времени, что все сильно отодвинулось. Почему бы и не вспоминать об этом, о том, что было так давно?

— Когда я расскажу все до самого конца, Феликс, ты поймешь, отчего я не люблю вспоминать свою молодость. Ты увидишь, что у меня на это есть серьезные причины…

Так вот, мама собралась, в последний раз облила меня слезами прощания и уехала. Напоследок она еще добавила, что, естественно, я могу приехать к ней как только захочу. Но надо сказать, что я ни разу не воспользовалась ее приглашением.

Хотя я и прекрасно понимала маму и побудительные причины ее поступка, тем не менее мне все равно было нечего делать с ней и ее новым усатым мужем.

А папа через некоторое время привел в дом девицу. Это была одна из его дискотечных подружек. Подозреваю, что именно ее трусы нашла мама в папином кармане.

Линда была всего на пять лет старше меня, и я довольно болезненно переживала это.

Линда была красивая девушка, только держалась уж слишком развязно по моим тогдашним понятиям. Она поселилась у нас, в комнате, которая была раньше спальней моих мамы и папы.

Теперь там спал папа с Линдой. Линда очень много себе позволяла. Она работала официанткой в ресторане неподалеку и, может быть, там научилась своим ужасным манерам. Она совершенно не хотела вести себя прилично и контролировать свое поведение, сдерживать свои желания.

Например, она могла просто так запросто вдруг за ужином сесть к папе на колени и ласкать его, тереться об него. А могла даже, нисколько не стесняясь меня, попытаться залезть к нему рукой в брюки… Правда, папа ей этого не позволял делать, одергивал, но на это она немедленно говорила бесстыдно: «Ну, тогда пойдем в постель поскорее, мой зайчик», — и при этом нахально косилась на меня…

Все же Линда вовсе не была такой уж плохой. Со мной она постаралась подружиться. Ведь мы были если не ровесницы, то во всяком случае, разница в возрасте между нами была гораздо меньше, чем между Линдой и моим папой.

Сперва я сторонилась этой развязной девицы, а потом постепенно привыкла, стала замечать те знаки внимания, которые Линда мне оказывала. Она не собиралась что-то из себя строить и не собиралась претендовать на то, чтобы быть моей мачехой. С самого начала она поставила себя в нашем доме так, что стала моей старшей подругой.

Именно от Линды я впервые по-настоящему услышала все о взаимоотношениях мужчины и женщины, например. А для молоденькой девушки такие доверительные разговоры очень важны.

А услышать все это из уст папиной любовницы — в этом вообще было много пикантного…

«И ты все это делаешь с моим папой?» — зачарованно, не до конца веря, расспрашивала я, когда Линда, увлекшись, повествовала о какой-нибудь особо бесстыдной ласке или позе.

«Конечно, — смеялась Линда. — И не только с твоим папой. Со многими другими мужчинами — тоже».

«А что же папа? — в ужасе спрашивала я. — Он разве не против?»

«О, — еще более игриво отвечала моя старшая подруга. — Может быть, это было еще до того, как я познакомилась с Крисом… С твоим папой. А может быть… — тут глаза ее делались особенно хитрыми. — А может быть, я и сейчас иногда расслабляюсь и немного позволяю себе, но Крис ведь этого может и не знать».