Кристиан Мёрк - Дорогой Джим

А я… Конечно, я с утра пораньше принималась листать газеты, надеясь услышать хоть что-нибудь о Джиме — и при этом всякий раз боялась наткнуться на сообщение о новых жертвах в каком-нибудь захолустном городишке вроде нашего. К счастью, больше не было ни слова о какой-нибудь изнасилованной и убитой девушке — только всякая чушь насчет того, какое чудесное лето выдалось в этом году, да списки выигравших в лотерею. Брону я тоже решила оставить в покое. Жизнь становилась той же, какой была до того дня, когда в наш город с ревом въехал огненно-красный «винсент».

То есть так казалось — если не обращать внимания на то, что с тетушкой Мойрой явно что-то происходит.

Во-первых, она похудела и постройнела, стала снова носить туфли на высоких каблуках. Ифе проболталась, что наткнулась на тетку в парикмахерской и своими ушами слышала, как та попросила сделать ей мелирование. Когда же кто-то на рынке пошутил, что она, должно быть, получила хорошие новости, раз так сияет, Мойра только заговорщически улыбнулась, но не проронила ни слова. И к тому же всю неделю она изводила нас звонками, напоминая, что в пятницу мы у нее обедаем.

— Здравствуйте, мои дорогие, — проворковала она, распахнув перед нами дверь. Мы с Ифе, как обычно, пересмеивались — объектом наших шуток был Финбар, который теперь перестал здороваться и с ней — за компанию, наверное. Не успели мы переступить порог (Рози с недовольным видом тащилась за нами следом), как в ноздри нам ударил незнакомый аромат — ни подгоревшего мяса, ни переваренных овощей, ничего такого! Брови у меня полезли на лоб, а рот моментально наполнился слюной… Боже правый, как вкусно пахнет! Жареные цыплята, стейки, еще какие-то экзотические специи, и все это обильно полито соусом, ничего вкуснее которого просто невозможно было себе представить. Нетрудно поверить, что я галопом влетела в столовую, вырвавшись впереди сестер.

— Что это ты готовишь, тетя? — сладким голоском пропела Рошин.

— Надеюсь, вы проголодались? — единственное, что она услышала в ответ. На лице тетки играла улыбка — не менее загадочная, чем у сфинкса.

Возле обеденного стола мы заметили лишний стул. На белой накрахмаленной скатерти сверкали новые хрустальные бокалы, а сама комната была выдраена так, что чистотой могла поспорить с операционной. Как только мы чинно расселись вокруг стола, я перехватила ошарашенный взгляд, который метнула в мою сторону Ифе, — судя по всему, она тоже ничего не понимала. А Рози с отвалившейся челюстью только молча таращилась на тетку — та между тем вновь выскользнула из комнаты. Улыбка словно намертво приклеилась к ее лицу. Мы снова переглянулись. Кажется, мы угодили на какой-то прием.

— Что она задумала? — прошипела моя демоническая сестрица, явно встревоженная произошедшими с тетушкой переменами. Казалось, Мойра снова обрела уверенность в себе. Интуиция Рошин, никогда не подводившая ее, подсказывала, что дело нечисто. Было как-то жутковато видеть Мойру такой энергичной. Во всем этом чувствовалось что-то дикое, пугающее.

— Понятия не имею, — пробормотала Ифе, щупая салфетку — новехонькую, еще с ценником. — Хорошо, хоть больше не нужно притворяться, что мне нравится ее стряпня.

В коридоре послышались шаги, им вторило шкворчание сковороды. Мы все трое, не сговариваясь, вытянули шеи, заранее почувствовав недоброе. Клянусь, это смахивало на цирковое представление… Когда фокусник, сдернув платок, показывает пустую клетку, где только что стоял слон, а через мгновение вы обнаруживаете его за своей спиной.

На пороге столовой, держа в руках по сковородке, появился Джим, окутанный самым дивным ароматом, какой только можно было себе представить. Костяшки пальцев у него были сбиты — но он даже не пытался их прятать.

— А вот и вы, леди. Рад видеть вас снова, — с усмешкой заявил он. Но смотрел он при этом на меня.

Джим всегда опережал меня на шаг.

Оказывается, не сказав никому ни слова, он в начале недели позвонил тете Мойре и поинтересовался, нельзя ли снять у нее комнату. Словно в насмешку, она тут же вручила ему ключ от номера пять, того самого, где некогда обитал Гарольд, — когда-то именно там, на скрипучей кушетке он и сломал бедняжке жизнь.

— Он такой замечательный постоялец, — слащавым голосом пробормотала наша окончательно рехнувшаяся тетка, улыбаясь мне во весь рот. Но в конец меня добило то, что при этом она с видом собственницы положила руку на его плечо. Похоже, он не возражал — вместо этого метнул в ее сторону уже хорошо знакомый мне взгляд — от такого взгляда все женщины, от Мизен-Хеда до Кенмара, мигом теряют голову, напрочь забывая, как выглядит собственный муж.