Кристиан Мёрк - Дорогой Джим

— Ну и чего тебя к нам принесло? — не слишком любезно поинтересовалась Брона и принялась с хлюпаньем потягивать кофе, одним глазом поглядывая в сторону сержанта Мерфи, того самого, что на кладбище пытался ревом призвать ее к порядку. Фотография живой и кокетливой Сары Мак-Доннел была приколота кнопкой на доске объявлений, прямо под подписью ПОИСК СВИДЕТЕЛЕЙ. Фотографии той несчастной, о которой я читала в газетах, тут не было, но я нисколько не сомневалась, что Джим и его узкоглазый друг, как добропорядочные граждане, просто горят нетерпением внести свою лепту в расследование этого дела.

— Я кое-что видела, — сообщила я, прекрасно понимая, как это прозвучит. Можно было не сомневаться, что в ее глазах я выгляжу законченной идиоткой. — Прошлой ночью. Там, в горах, неподалеку от Глендарриффа. — Тут мне вспомнились стоны Келли наверху, и снова подступила злость. Самое странное, ее вопли взбесили меня куда больше, чем свистящий шепот Томо мне на ухо, когда он грозился меня прикончить.

— Да неужто? Кое-что видела, говоришь? Ну и что это было? Уж не о том ли армяшке речь, которому удалось улизнуть из рук моих глубокоуважаемых коллег прошлым вечером? Знаешь, тот щипач, который одевается в черный костюм в белую полоску, в точности как уличный музыкант — держу пари, он опять был в нем, верно? — хмыкнула она.

— Прекрати нести вздор, Брона, и слушай, что я скажу. Я не шучу.

Перемирие было забыто — Брона наклонилась ко мне, лицо ее вспыхнуло. Нахмурившись, она ткнула пальцем в огромную груду бумаг, скопившуюся на столе возле нее.

— А чем я, по-твоему, тут занимаюсь — шутки шучу?! Ты за кого меня принимаешь? Думаешь, как ты, сопли лью? Мы открываемся всего на четыре часа в день — а нужно еще успеть разгрести всю эту кучу! Мама вечно приносит Аву домой грязную до ушей и облопавшуюся конфетами до того, что у малышки живот на глаза давит… а Гэри, похоже, уже созрел для того, чтобы бросить меня… Вот-вот даст деру из дому и переберется под бочок к той брюнетке из супермаркета. Так что у меня нет времени слушать про твои глюки, Фиона Уэлш, ни времени, ни желания. Во всяком случае, не сегодня. — Подбородок с ямочкой уткнулся в форменный галстук — то ли Брона вообразила себя участвующей в параде, то ли просто изо всех сил старалась не разреветься.

— Помнишь того типа… японца? — не отставала я. — Ну, помнишь или нет? Того самого, который обходил с шапкой толпу после того, как Джим закончил рассказывать? Мне кажется, прошлой ночью он кого-то убил.

В лице Броны ничего не дрогнуло — вместо того, чтобы хоть как-то отреагировать на мои слова, она просто уставилась на меня с таким видом, что я моментально вспомнила, почему она так стремилась пойти на службу в полицию.

Взгляд Броны, точно острый буравчик, просверлил меня насквозь, и не только меня, а и стену, прошел сквозь Каслтаунбир, как сквозь масло, добрался до крайней точки Ирландии и только потом наконец сфокусировался на убийстве, которое ей пока что не удалось раскрыть.

— Прошлой ночью? — переспросила она. В горле у нее что-то булькнуло, как будто она попыталась проглотить какую-то тайну. Во взгляде вновь вспыхнула уверенность.

Я закивала, уже приготовившись к тому, что сейчас меня наконец-то выслушают.

— Да. За Эдригойлом, чуть восточнее, если точнее. Я ехала вслед за Джимом… следила за ним. Так вот, этот тип, Томо, он тоже там был. И эта девушка — фамилии ее я не знаю, но все зовут ее Келли, она живет в каменном коттедже, одна. Джим поднялся с ней наверх, а Томо в это время обчистил ее дом, вынес оттуда все, что только можно было. Когда он заметил меня, то едва не перерезал мне горло — к счастью, мне удалось удрать. Брона, ты должна сейчас же кого-то туда послать.

Какое-то время она переваривала эту информацию.

Потом на ее губах появилась снисходительная улыбка — так люди обычно стараются дать понять, насколько они умнее всяких идиотов вроде вас. Наверное, это профессиональное — держу пари, полицейским положено каждый день еще до завтрака отрабатывать эту улыбку перед зеркалом. Встав из-за стола, она потянула меня за собой к лестнице.

— Ты хоть слышала, что я сказала? — спросила я, кивком поздоровавшись с двумя входившими полицейскими. Один, буркнув что-то неразборчивое вроде «воспаления легких», неодобрительно скривился.

— Ясно, как божий день! — самоуверенно объявила Брона, затащив меня под пыльную лестницу. Мы оказались перед изъеденной ржавчиной металлической дверью. Брона повернула ручку, и дверь открылась.