Кристиан Мёрк - Дорогой Джим

«Эх, Ифе, мне бы сейчас твой карабин, уж я бы знал, как им воспользоваться», — с тоской подумал Найалл, глядя, как сквозь прорехи в потолке струится слабый серенький свет. Пластмассовый Иисус, помоги мне! Ослепи их на время. Мистер Райчудури прочтет в газетах мой некролог и наверняка скажет: «Глупый мальчишка… Говорил же я ему!» — «Но что же мне было делать, сэр, — плачущим голосом возразил бы он своему бывшему начальнику. — Забыть о них? Об Ифе, о Рошин, о Фионе? Простите, старший почтмейстер, вы, наверное, шутите?»

Женщина явно забеспокоилась. В темноте послышался судорожный вздох… один из тех, что застревают в горле.

— Послушайте, мистер Кремин, мы не должны быть здесь, это… — дрожащим голосом начала она.

— Думаешь, я этого не знаю, черт побери?! — громовым голосом рявкнул он, напрочь забыв, как только что сам велел ей соблюдать тишину. — Но след этого типа заканчивается в поле, в двух шагах отсюда! Тут не так уж много мест, где он мог укрыться.

— Ты ведь знаешь, какое за это наказание, верно? Помнишь законы?

— Да-да, конечно — она обратит меня в жабу и прочее дерьмо! Конечно помню. Но ведь никто не видел ее с то…

— Закон есть закон.

— А я — ее отец, ясно тебе? Он где-то тут. Знаю, что тут. Я этот ведьмацкий дух за версту чую.

— Тогда тебе придется обойтись без меня, Дональд Кремин. — Женщина шмыгнула носом. Найаллу показалось, она гадает, как ей поступить. — Эй, ребята! — По мокрой траве зашлепали еще чьи-то ноги.

Сколько их там… Десять? Или вдвое больше, гадал Найалл. Что они делают — уходят? Сквозь разбитое окно мелькнул и пропал черный дождевик, за ним другой — рассыпавшись, мужчины двинулись через поле назад, откуда пришли. Отблеск восходящего солнца, позолотивший их грубые башмаки, наполнил сердце Найалла тихой радостью. Ничего прекраснее этого он в жизни не видел.

Но отец маленькой Мэри Кэтрин Кремин был еще тут — шумно втягивая носом воздух, вынюхивал свою добычу. Выходит, он решил остаться.

Затаив дыхание, Найалл попытался мысленно представить себе, как поступила бы на его месте Рошин. Скорее всего, отломала бы у стола ножку да и шарахнула бы его по голове. Он не знал, о каком заклятии твердила та женщина, лица которой парень так и не смог разглядеть, но был уверен, что уж Рошин вся это чертовщина вряд ли бы напугала. В итоге он решил, что дождется, когда Дональд Кремин войдет в дом, после чего со всей силой ударит его по ногам. Как в регби. Идея, конечно, была так себе, но ничего лучше он не придумал.

За дверью послышалось нерешительное шарканье. И тут до Найалла наконец дошло.

Похоже, мистер Кремин был напуган ничуть не меньше той женщины — просто ему не хотелось признаться в этом, да еще перед соседями. Ну конечно — здоровенный крутой мужик — и вдруг празднует труса! Позорище! Потом снаружи послышалось какое-то невнятное поскуливание — судя по всему, мистер Кремин так и не смог заставить себя переступить порог, словно пол был пропитан смертельным ядом. В конце концов, грохнув кулаком по дверному косяку, он сплюнул и решительно повернул к дому.

— Чертовы ведьмы! — прорычал он сквозь зубы. Предрассветный ветерок, подхватив остаток фразы, унес ее в сторону холмов. Через мгновение все стихло.

Из груди Найалла вырвался судорожный вздох… Он чувствовал себя как висельник, уже успевший приготовиться к смерти, которого вдруг вынули из петли. Забыв о том, что даже толком не успел разглядеть комнату, в которой оказался, Найалл привалился к стене — дрожащие ноги отказывались его держать. Но стоило только первым лучам солнца заглянуть в разбитое окно, как он тут же понял, где находится.

Заброшенный каменный коттедж… тот самый, где когда-то жила Ифе.

То, что он чувствовал у себя под ногами, не было ни крысиным пометом, ни экскрементами летучих мышей. Приглядевшись, Найалл догадался, что это — пучки обивки из дивана, который Джим располосовал ножом, прежде чем изнасиловать одну из сестер… Ифе, которую ненавидел сильнее остальных. Дыра в потолке за эти годы стала заметно больше — под ногами хлюпало, стены прогнили насквозь. На столе так и стояли чашки — Найалл заметил даже несколько тарелок. Можно было подумать, девушки так спешили в Дублин к тетушке, что не успели убрать за собой посуду. В бутылке из-под виски на донышке до сих пор плескалась какая-то коричневатая жидкость.

Утренний холодок пробирал до костей. Застегивая пальто, Найалл еще раз обвел комнату взглядом. Что-то с самого начала не давало ему покоя.