Николай Волынский - Год беспощадного солнца

– Вот он и есть, электронный концлагерь. И колючая проволока не нужна… – пробормотал Мышкин.

Пискнул процессор, и компьютер поинтересовался, не хочет ли юзер посмотреть на определенное им местоположение из космоса, со спутника слежения. Мышкин захотел. На дисплее замелькали цветные кадры – с последовательным укрупнением: Ленобласть, город, Васильевский остров, а вот и крыша его дома – ржавая, облезлая. Во дворе перед подъездом стоит машина. Крыша черная, пыльная. Его машина.

Он запустил маскировочную программу. Тут же TOR сообщил, что его компьютер в данный момент находится в Германии, в городе Фрайбурге, в женском монастыре святой Терезы. Через пять минут Мышкин узнал, что выходит в интернет уже из Нью-Йорка. Еще через пять – из Эритреи, потом из Иерусалима… Хорошо.

Неожиданно похолодевшими пальцами он набрал адрес фонда. Появилось окно: «Введите имя пользователя и пароль». Он отодвинул окно на мониторе в сторону, запустил программу взлома, сладко потянулся и зевнул.

Сходил на кухню, плеснул в стакан немного «Белой лошади», выпил два глотка и внимательно прислушался к себе. Его передернуло. Понятно – фальшивка. Настоящий виски должен пахнуть поджаренным ячменем или кукурузой. Он понюхал стакан. Точно, коктейль: куриный помет с минеральными удобрениями. Но если ярко представить себе, что виски настоящий, то он и будет таким казаться. Дальше – дело привычки. Вот ведь представили себе однажды граждане Руссиянии, что живут не в колонии Запада с оккупационной криминально-террористической администрацией, а в демократической и независимой России, потом и привыкли.

Учился с Мышкиным на одном курсе якут Николай Намсараев. Не в пример большинству сибирских эскимосов терпеть не мог водку. Но зато любил опрокинуть стаканчик-другой соснового скипидара из скобяной лавки.

– Как ты можешь? Отрава же! – поразился Мышкин.

Намсараев снисходительно пояснил:

– Да, сначала противно было, плохо. Тошнило сильно. А потом привык. Ты когда водку начинал пить, тошнило тебя?

– Да, – признался Мышкин.

– А потом привык?

– Привык. Но это же разные вещи. Скипидар отличается от водки!

– Отличается, – согласился якут. – Цена другая. И запах приятнее.

Он вернулся на кухню. Вот это скорость! С новой памятью-то. На дисплее был готовый код доступа. Он ввел его в браузер и получил ответ: «Access denied» [24] .

Мышкин вытер пот со лба. Затаив дыхание, щелкнул кнопку «вход» и выругался: опять отказано. С предельным вниманием он еще раз ввел полученный код. И снова отказ! После третьего раза сервер сообщил, что попытки входа исчерпаны и юзер в систему допущен не будет вообще.

– Ничего, Серега, твои программы не могут! – огорчился Мышкин. – Треп и хвастовство. Так-с… А время у нас какое? – спохватился он.

Время на компьютере было московское.

Он поставил по Гринвичу. Снова запустил программу подбора и через полчаса получил новый код. Сервер принял его и потребовал звуковой пароль. Мышкин запустил звуковой файл и получил долгожданный ответ: «Доступ открыт».

В базе данных фонда он нашел директорию «Uspenskaya clinic» и в ней папку «Exitus letalis».

Уже с первых строк он напрягся. По данным ПАО, с января в клинике имели место 24 смертных исхода. В файле Ладочникова – 36 человек. Но на сервере Мышкин видел другую цифру: 62 покойника. Обновленные данные?

Он нервно сбегал на кухню, налил сразу полстакана. Теперь виски не показался ему фальшивым.

Растерянно смотрел Мышкин на дисплей. Как могли в клинике мимо него проскочить двадцать восемь трупов? Как они вообще могли миновать морг?

– Ладно, – пробормотал он. – Уходим из чужой квартиры, пока полиция не нагрянула. Только краденое быстренько захватим…

Он дал команду на копирование – без толку. Файлы оказались под защитой.

Дмитрий Евграфович приуныл. Еще раз открыл диск Ладочникова и увидел, что там есть еще программа. С дружественным названием «Alcohol». Он понял: именно то, что нужно!

Мышкин никогда ею не пользовался, но знал, что Alcohol не копирует защищенный файл напрямую, а создает его виртуальный образ. Поэтому защита не фиксирует факт копирования и не докладывает веб-мастеру о попытке взлома. Превратить потом образ в нормальный файл – две секунды.

И вот данные у него на винчестере. Дополнительные двадцать восемь покойников, оказывается, – не только неучтенка. Все они не подлежали вскрытию. Причины указаны знакомые: запрет родственников или предсмертная воля пациента. Но одновременно каждый труп имел пометку: «unclaimed» [25] .

Читать дальше