Николай Волынский - Год беспощадного солнца

Клюкин кивнул на сорванную дверь.

– Такие дела, Полиграфыч, – вздохнул он. – Не иначе Кинг-Конг нас посетил.

Клементьева сочувственно посмотрела на Мышкина и строго сказала полицаю:

– Наш заведующий – профессор Дмитрий Евграфович Мышкин.

– Оперуполномоченный старший лейтенант Зыбин! – отозвался полицейский. И добавил, словно извиняясь. – Такое правило.

– Разумеется, – сухо ответил Мышкин и погрозил кулаком Клементьевой за «профессора». – Но мне все-таки надо посмотреть. Срочно.

– Вместе и посмотрим, – пообещал Зыбин. – Чуть позже.

Из дверного проёма медленно вытекал мощный спиртовый дух. Так пахнет в бродильном цехе ликеро-водочного завода. Издалека Мышкин хорошо видел драгоценную алюминиевую флягу. Она валялась на боку, крышка сорвана. Вокруг лужа. «Минут через сорок высохнет… – отметил Мышкин. – А это что?!»

Весь пол сверкал и переливался разноцветными искрами – кто-то рассыпал полмешка алмазов. Мышкин подошел к порогу, вытянул шею изо всех сил, присмотрелся, потом резко выпрямился, плюнул и тихо выругался.

– Что? – встревожился полицай. – Что-то увидели?

Мышкин не ответил.

– Там труп? – спросил Зыбин.

– Кто пришел первым? – осведомился Мышкин.

– Я, – дисциплинированно ответила Большая Берта.

– Заходила внутрь?

– Нет, Дмитрий Евграфович. Сразу вызвала милицию.

– Не входила? Точно?

– Разумеется, – с легким удивлением ответила Клементьева. – Точнее не бывает.

– Что значит «разумеется»? – рявкнул Мышкин.

– Не понимаю вас, – растерялась Большая Берта.

– Кто там еще был? Кто из вас заходил туда?! – заорал Мышкин.

– Никто не заходил, – обиделась Клементьева. – Ни Толя, ни Евгений Моисеевич.

– А чтоб вас всех черт побрал! – сказал Мышкин и, раздувая ноздри, полез в карман за сигаретами.

– Что там увидели? – снова спросил Зыбин. – Труп? Убили кого?

– Убили! – мрачно подтвердил Мышкин. – Меня убили.

Через полчаса появился дознаватель – девица лет тридцати, рослая, крашенная под лисий хвост. Отлично пригнанный мундир майора полиции убийственно выделял все сексуальные выпуклости. «Голая она была бы совсем не соблазнительной», – решил Мышкин. На лице майорша носила маску оскорбленной невинности.

«Харизма еще та! – оценил Мышкин. – Видно, ей пообещали, что изнасилуют прямо в морге, а потом вдруг отказали».

Еще полтора часа ждали, пока эксперт, приехавший с майоршей, измажет черным порошком дверные ручки, медель, водопроводные краны, даже ручку слива на унитазе и перенесет на пленку отпечатки пальцев. Отпечатков не оказалось. Никаких. Даже в туалете. «Где-то я с подобным уже сталкивался. Совсем недавно…» – мрачно подумал Мышкин.

Потом майорша битых два часа оставляла протокол осмотра. Но Мышкин ничего не видел вокруг и не слышал. Он не отводил глаз от стеклянных крошек: так теперь выглядела его докторская диссертация, ее первичный материал – срезы, препараты… Результаты пятилетней упорной ежедневной работы.

Под секционным столом Мышкин разглядел уцелевшее предметное стекло, стал на четвереньки и полез за ним.

– Стоять! – крикнула девица. – Ничего не лапать!

От неожиданности Мышкин выпрямился, сдавленно вскрикнул и вылез, прижимая ладонью ушибленный затылок.

– Вы! – с ненавистью набросилась майорша на оперативника. – Проследить за порядком не можете? Уснули? Или с похмелья?

– Я всех предупредил, товарищ майор, – вежливо сказал Зыбин.

– Это мое, – сказал Мышкин и снова полез под стол.

– Наручники тебе надеть? – пригрозила майорша.

– Мой препарат! – упрямо повторил Дмитрий Евграфович. – И ничей больше.

– Ничего твоего здесь нет! – отрезала полицейская девица. – Никаких личных вещей. Здесь есть только улики.

Мышкин неторопливо вылез, осторожно отряхивая с колен радужную пыль.

– Извините, мадам, – пробормотал он. – Вы, конечно, правы.

Рыжая пристально посмотрел на него и вдруг произнесла с неожиданным сочувствием:

– Что тут поделать, профессор. Можно сказать, стихийное бедствие. Непреодолимая сила.

– Но зачем? Кому понадобились мои стекла? – недоумевал Мышкин. – Они нужны только мне. Никаких секретов, на базар не вынесешь, ЦРУ не купит. Бред какой-то…

– Вот и подумайте, – предложила майорша. – Потому что я собираюсь вам задать точно такие же вопросы.

Она устроилась за столом Мышкина и положила перед собой бланки протокола допроса.

– Да спирта, бездельники, нажрались, вот и на подвиги потянуло! Колотили все подряд, – предположил оперативник. – Дмитрий Евграфович, – повернулся он к Мышкину. – Можете сказать, сколько спирта украли?