Майкл Палмер - Пятая пробирка

Голос продолжал рассказывать о своем деле — возмож­ной супружеской неверности — и о том, что от результатов тайного расследования может зависеть судьба нескольких миллионов долларов. Каким бы ни был обычный тариф мистера Каллахэна на подобные услуги, голос обещал за­платить втрое больше, если его делом Бен займется немед­ленно.

Он быстро подсчитал и понял, что если дело будет сде­лано быстрее обычного, хотя на это не стоило слишком рассчитывать, у него окажется на руках сумма, в несколько раз превышающая ту, что была на чеке «Охраны органов», и ту, которую он почти потратил, не говоря уже о деньгах, не полученных от Катрин де Суси. Втрое больше... Густой бас представился Бену лестницей, выводящей наверх из глубокой дыры, в которой он пребывал. Он вспомнил при­пев из песенки Прайна:

Отче, прости неразумных деток...

«Как бы там ни было, но все оборачивается лучшим об­разом», — подумал Каллахэн.

Доктор Мэрилин Кристиансен, остеопат по основной специальности, оказалась симпатичной женщиной немно­го за сорок. Ее офис располагался в старом здании в вик­торианском стиле на восточной окраине городка. В проти­воположность вечно спешащему и суетящемуся доктору Бэнксу, она была собранной и спокойной. Известие о ги­бели Лонни Даркина действительно очень огорчило ее, а новость о том, что его использовали как донора костного мозга, повергла в шок.

—Очень грустно, — сказала она. — Лонни был един­ственным сыном Даркинов. Есть ли какое-нибудь другое возможное объяснение случившемуся?

—По мнению эксперта из Флориды, нет. Следы изъ­ятия костного мозга обнаружены на обоих бедрах.

—Очень странно. Видите ли, я не часто видела Лонни, он редко болел, но хорошо его знала, как и все в городе. Славный мальчик. Я говорю «мальчик», хотя ему было двадцать с лишним, потому что, как вы, вероятно, поня­ли...

—Я понял, — ответил Бен, прервав объяснения докто­ра. — Родители сказали мне, что обращались к вам по по­воду головокружений у Лонни.

—Да, два года назад. Я, хотя и не подозревала ничего серьезного, рекомендовала сделать обычный набор лабо­раторных исследований. Все результаты оказались нор­мальными, да и головокружения вскоре прошли. Может, это было какое-то вирусное заболевание.

— Исследование проводили в лаборатории «Уайтстоун»?

—Да. Я могла бы воспользоваться лабораторией боль­ницы, но посчитала, что в «Уайтстоуне» будет более эф­фективно.

—Вы знакомы с заведующим лабораторией?

—Ее зовут Ширли Мэрфи. Я ее не очень хорошо знаю, но слышала, что она одинокая, живет с дочерью-подростком.

— Вы не могли бы позвонить ей и спросить, не сможет ли она меня принять сегодня?

— Конечно. Но, подозреваю, что вы и без меня сможете встретиться с ней.

— Почему вы так думаете?

Кристиансен поколебалась, загадочно улыбнувшись.

— Я вижу, что у вас нет обручального кольца, — ответи­ла она наконец.

— Я разведен.

— Ну а Ширли, как я сказала, одинока, образована, а Сода-Спрингс — это, как бы вам объяснить, типичный маленький город, с семейной репутацией...

Каллахэн никогда не отличался особой интуицией или наблюдательностью в отношениях с женщинами, но даже он понял, что Ширли Мэрфи старается произвести на него впечатление. Она оказалась довольно привлекатель­ной женщиной примерно одних лет с Беном с крашеными волосами, пышным бюстом и полными губами. Стал ли причиной тому предварительный звонок доктора Кристи­ансен или она так приходила на работу каждый день, но сейчас от Ширли исходил очень сильный запах духов, и косметики на ней тоже было немало. Впрочем, ни то ни другое Бена не слишком впечатлило. Но, пока сущест­вовала, пусть и теоретическая, возможность получить от Ширли какую-то помощь, Бен не собирался развеивать ее иллюзии.

Главный вопрос заключался в том, какой информацией можно было с ней поделиться. Если она уже знает хоть что- нибудь о том, что случилось с Лонни, или если расскажет о визите Бена тому, кто знает, можно допустить ошибку, подобную той, что он сделал при попытке открыть дверь фургона. Требовался флирт или изобретательная ложь, но ни в том, ни в другом у Бена опыта не имелось. Хорошо, что доктор Кристиансен согласилась не упоминать о его настоящей профессии.

— Не думаю, что стоит выдумывать что-то о себе, мис­тер Каллахэн, — сказала она, позвонив в лабораторию. — По-моему, Ширли запомнила лишь два слова: «одинокий» и «симпатичный». Я сказала, что вы жалуетесь на зрение после того как попали в аварию и интересуетесь лаборато­рией «Уайтстоун». Вас это устроит?