Крейг Расселл - Мастер карнавала

— Где состоится обмен? — спросила она.

— Обмен? — переспросил он между судорожными вдохами.

Мария прицелилась и нажала на курок. Правое колено разлетелось вдребезги, и он издал истошный крик. Джинсы мгновенно пропитались черно-бурой кровью.

— Меня должны на что-то обменять, — сказала Мария по-прежнему спокойно. — Думаю, что на досье. Итак, где состоится встреча и с кем?

— Да пошла ты…

— Нет, — так же спокойно возразила Мария. — Да пошел ты сам! — Она наклонилась и приставила дуло к его лбу.

— Возле собора, — сказал Нос. — На углу Комёдинштрассе и Тунисштрассе. С Фабелем.

— Йеном Фабелем?

— Он должен обменять досье на тебя.

— Когда?

— В «розовый» понедельник. Во время шествия.

— Спасибо, — поблагодарила Мария. — Ты умрешь, если не получишь помощь. У тебя есть сотовый?

— В кармане.

Мария уперла дуло пистолета ему в щеку, а свободной рукой вытащила из куртки мобильник и убрала в карман. Затем, не обращая внимания на крики боли, она собрала все силы и, ухватив Носа за воротник куртки, перетащила по полу в холодильник, где оставила рядом с телом Ольги Сарапенко.

— Как я уже сказала… — Мария бесстрастно посмотрела на украинца и закрыла дверь холодильника. — Да пошел ты сам!

Фабель стоял на углу Комёдинштрассе и Тунисштрассе под нависающими шпилями Кёльнского собора и наблюдал, как сменяли друг друга карнавальные колонны. Бесконечные толпы организованного хаоса. Бросив взгляд в сторону Тунисштрассе, Фабель узнал приближавшуюся колонну полицейского управления. Он смотрел на проплывающее мимо шествие, но его мысли были заняты совершенно другим — он думал о предстоящей встрече и вновь перебирал все возможные варианты. Он даже допускал, что запросто может погибнуть сам: если Мария мертва, то Витренко наверняка покончит с ним, едва досье окажется у него. При этой мысли Фабель еще крепче сжал пластиковый пакет с бумагами.

Он вспомнил, как Шольц объяснял ему, что «розовый» понедельник не имел ничего общего с розами и происходил от устаревшего нижненемецкого Rasen, что означает «бесноваться». И вот теперь Фабель воочию наблюдал, как город действительно потерял рассудок. Мимо проплыла гигантская фигура из папье-маше, изображавшая американского президента Джорджа Буша со спущенными штанами, которого разъяренный араб стегал по мягкому месту. За ней следовала фигура нового канцлера Германии Ангелы Меркель в костюме нимфы, а потом — группа знаменитых немецких телеведущих, рассовывавших деньги по карманам. Кругом все громко кричали приветствия и ловили конфеты, разбрасываемые участниками каждой колонны.

Шествие замедлилось и ненадолго остановилось, чтобы его участники могли выровнять свои ряды и восстановить дистанцию между процессиями. Возбужденная толпа продолжала реветь и неистовствовать. Фабель окинул взглядом окружающих: клоуны в огромных и неестественно ярких шляпах, дети с раскрашенными лицами на плечах родителей. И тут в нескольких рядах сзади он увидел знакомую золотую маску и черные одежды. Фабель двинулся в его сторону, но заметил другого человека в таком же наряде. Потом еще одного. И еще. Всего их оказалось пять… нет, шесть, и все они были в разных местах и держались отдельно друг от друга. И все смотрели на Фабеля, а не на процессию. Он остановился и попытался определить, под какой маской скрывается Витренко. Две фигуры приблизились к нему и вместе с Фабелем образовали своеобразный остров в этом море зевак.

— Я предупреждал, что передам досье только самому Витренко, — произнес Фабель. Оба человека в золотых масках не двинулись с места, но за спиной раздался знакомый голос:

— А я — что не попадусь в ловушку!

Фабель обернулся и увидел еще одну золотую маску. Две другие приблизились к нему вплотную.

— Оно у тебя?

— Я переснял оригинал. Где Мария?

— В безопасности. Я отпущу ее, как только вернусь вместе с досье.

— Нет, не пойдет! Мы так не договаривались! Ты сказал, что обмен произойдет здесь. Если я позволю тебе уйти с досье, ты убьешь ее. Или она уже убита. — На них обрушился град конфет с проезжавшей мимо карнавальной платформы. В ответ на кельнский клич «Alaaf… Helau!» толпа проревела: «Kölle Alaaf!»

— Вы правы, герр Фабель, я действительно больше не могу на нее обменять. Но теперь это не важно, потому что вы принесли досье. Спасибо. И прощайте!

Витренко схватил Фабеля за плечо и толкнул к одному из своих подручных, а второй выхватил из рук детектива пакет. Свободной рукой Витренко нанес Фабелю удар ножом снизу в область живота, и тот согнулся, пытаясь вдохнуть.