Питер Бенчли - Тварь

Но не на сей раз. Вначале Майк дал Випу скобу для цепи не того размера, затем неправильного размера болт для скобы. Потом Дарлинг уронил болт нужного размера, и ему пришлось подниматься, чтобы подыскать замену, потому что Майк был так растревожен тем, что Дарлинг находился в воде один, что не мог найти даже свой зад. Затем, пока Дарлинг был на борту, разыскивая болт, Майк уронил судовой багор, которым держал бакен, и бакен был унесен течением, а им пришлось выбирать якорь и гоняться за этим чертовым бакеном — ведь ни один человек не нырнул бы, чтобы подтащить к судну трехсотфутовый стальной буй, которому вздумалось попутешествовать.

Уж если на то пошло, здесь, внизу, должен бы находиться Майк, а он, Дарлинг, подавал бы ему все необходимое, предмет за предметом. Майк и нырнул бы, если бы Вип не увидел, что его напарник перепуган мыслью, что какой-то огромный злодей сожрет его; от этого Майк мог бы забыть делать вдохи, у него развилась бы эмболия, и он бы непременно погиб. И поэтому Дарлинг решил выполнить эту работу сам.

Он задержал дыхание, установил болт в скобу и ударил по нему молотком. В воде молоток двигался медленно, и большая часть усилия растратилась до удара, поэтому Випу пришлось бить по болту еще. Вода и маска искажали предметы, а бакен дергался из стороны в сторону, поэтому удар пришелся криво, болт выскочил из скобы и упал вниз, в синеву океана.

Дарлинг выругался в мундштук, наблюдая за падением болта, сделал последний вдох, втягивая каждую оставшуюся частичку воздуха, и вытащил запасной болт из-под резинки плавок. Он ударил по нему молотком, болт вошел на место, как острый нож в свежую рыбу. Вип плотно завернул его плоскогубцами, затем осмотрел пространство внизу, чтобы удостовериться, что там нет никого, кто бы мог напасть, пока он будет подниматься на поверхность воды. Затем вытолкнул изо рта мундштук, сделал выдох и взболтнул ногами, чтобы всплыть вверх, к солнцу.

Майк ожидал его на трапе для ныряния.

— Все в порядке? — спросил он, забирая баллон и пояс с грузилом и поднимая их на палубу.

Дарлинг кивнул, подтянулся на площадку и лег лицом вниз, чтобы отдышаться.

— Что мы здесь делаем, Майкл? — спросил он, когда наконец смог говорить. — Нам бы сейчас сидеть в каком-нибудь кафе в Веро-Бич, потягивать «Пинк лейдиз» и любоваться заходом солнца, вместо того чтобы бросаться в море, чуть ли не тонуть, и всего за какие-то несчастные крохи.

— Они оплачивают горючее.

— Едва-едва, — сказал Дарлинг и решил добавить что-то приятное, чтобы исправить плохое настроение Майка, вызванное сознанием того, что не он сделал эту работу. — Только благодаря тебе.

Не так давно Майк пришел к выводу, что, внеся некоторые незначительные изменения в двигатель, он сможет заставить его хорошо работать на смеси дизельного топлива и керосина, что снизило бы стоимость горючего более чем на треть. А это, в свою очередь, означало, что они смогут заработать пару долларов на таких чепуховых работах, как сегодняшняя.

Дарлингу уже в течение многих лет не было необходимости работать с государственными бакенами, и он надеялся, что ему больше никогда не придется этого делать. Но когда он услышал, что правительство намеревается заменить один из бакенов главного канала и дает эту работу на конкурсной основе, он включился в торги заявок и, к своему удивлению, почти неловкости, обнаружил, что его предложение — самое дешевое.

Теперь они выполняли эту работу за пятьсот долларов и, так как их двигатель работал на более дешевом горючем, действительно могли заработать в этот день чистых двести пятьдесят долларов — конечно, это не бог весть что, но все же лучше, чем сидеть во дворе и считать волоски на соседской кошке.

Другой работы не было. По крайней мере, такой, за которую взялся бы Дарлинг. Договор с аквариумом прервался, во время перерыва в гонках ныряльщики не взяли в аренду ни единого судна, потому что, как только гонщики достигли берега и увидели статью в «Ньюсуик» с фотографией гигантского кальмара из Музея естественной истории в Нью-Йорке, они пришли к выводу, что ныряние исключается, даже на мелководных рифах, где самое страшное, что могло случиться, так это порезать колено о коралл. Прошло почти две недели с тех пор, как был обнаружен последний признак пребывания поблизости кальмара, и все же ни один ныряльщик не подошел к воде.

В этом не было никакого здравого смысла, думал Дарлинг, но, с другой стороны, здравый смысл отсутствовал и во многих других вещах. Весьма скоро появятся сообщения о людях, отказывающихся принимать душ из-за боязни, что гигантский кальмар выползет из сетки душа или по сточной трубе и сожрет их.