Каролина Фарр - Тайна замка Грэнит-Фолли

Коттрелл улыбнулся:

— Вы не… тут, надеюсь, не замешаны эмоции?

— Разумеется, нет! — рассердилась я.

Коттрелл несколько секунд молча смотрел на меня.

— Мисс Уолтон, я настоятельно советую Вам назвать мне сумму, которую он предложил, — серьезно произнес он. — Тогда я поработаю с Фелтоном и попытаюсь убедить его выложить большую или, по крайней мере, равную сумму. Вы должны признать, что принять предложение Фелтона гораздо лучше, нежели ждать, пока будет одобрена рекомендация Хаммонда! Вам даже не надо сообщать об этом Хаммонду и навлекать на себя какие-либо неприятности. Вы можете со своей подругой миссис Картье объездить всю Европу, пока ведомство Хаммонда соберется обсудить его рекомендации!

Хоть он и пытался меня соблазнить, я не могла забыть сильные руки Адриана Хаммонда, державшие меня в воде, и ту нежность, с которой он опустил меня на мокрую траву.

— Я подумаю об этом, мистер Коттрелл, — медленно ответила я. — Вероятно, встретившись завтра с Фелтоном, я назову ему сумму. Может быть, тогда он предложит большую, если сможет.

Коттрелл нахмурился:

— Я полагаю, вы должны назвать ее мне, мисс Уолтон! Позвольте мне сначала обсудить цену с Фелтоном с глазу на глаз.

— Может быть, я так и сделаю. Но утром.

— Я на вашем месте сделал бы это сегодня, — настаивал он. — Тогда я смогу спланировать свою тактику, даже если ради этого мне придется провести бессонную ночь. В такие дела лучше не бросаться очертя голову!

— Завтра, мистер Коттрелл, — резко сказала я.

— С Фелтоном не так-то легко договориться, мисс Уолтон! Фелтон…

Я встала:

— Спокойной ночи, мистер Коттрелл! Не распорядитесь ли, чтобы кто-нибудь попросил мистера Хаммонда подняться ко мне? Я бы хотела поговорить с ним прежде, чем лечь спать.

— Вы не будете говорить…

— Это не имеет никакого отношения к предложению Фелтона!

— Понятно. — Он дерзко оглядел меня.

— Ничего вы не понимаете, мистер Коттрелл, — рассердилась я. — Это не имеет никакого отношения к тому, что вы называете «эмоциями»!

— Я сам передам ему, что вы его зовете, — он мельком глянул на меня. — Если, конечно, он еще не спит. Спокойной ночи, мисс Уолтон, Приятных снов.

Я закрыла за ним дверь и вернулась к камину.

Все в порядке! После того, как скажу Адриану Хаммонду, что я о нем думаю, я буду спать хорошо! Посмотрев на камин, я заметила почти нетронутый кофе Коттрелла. Он так много говорил, что даже забыл о нем. Из-за него я тоже не допила свой. Я сделала глоток, но кофе уже остыл. Я поднесла обе чашки к раковине и вымыла их. Потом подошла к креслу Коттрелла, свернулась в нем, ожидая Адриана, и зевнула.

Вдруг я вспомнила о фонаре, лежавшем за дверью, где, по-видимому, его уронил Адриан. Теперь, по зрелом размышлении, мне это показалось странным. Действительно ли у него возникли проблемы с той дверью, как было здесь? Могла ли она закрыться, когда он проходил в нее?

Моя голова начала клониться, и я чуть не уснула. Однако, вспомнив об Адриане, я выпрямилась, чтобы не заснуть. Что бы ни случилось, это сейчас не имело никакого отношения тому, что я чувствовала к Адриану Хаммонду. Тому, как он со мной обошелся, не может быть прощения. Нет… прощения… что бы там ни было…

Тут я заснула и увидела сон. Чьи-то голоса говорили обо мне. Мужской и женский. Незнаемые, но я не уверена, что не слышала их раньше.

Я соскользнула в кресле вниз и в сторону. Моя голова, лежащая на руке, опирающейся на крепкий деревянный подлокотник, казалась набитой ватой, и я сквозь дымку чувствовала тупую боль. Рот у меня был словно обожжен. Потом я вроде бы очнулась, но не полностью и не чувствовала времени, но эти неприятные голоса продолжали обсуждать меня.

— Она очень неудобно лежит, — протестовал мужской голос. — Дискомфорт может ее разбудить.

— Сомневаюсь, — ответила женщина. — Она должна проспать до завтрашнего утра примерно часов до десяти. А потом какое это имеет значение?

— Почему бы нам не положить ее в постель? Чтобы ей было удобно? Тогда не будет риска, что она отсюда уйдет.

— А если она проснется, то начнет гадать, как она оказалась в постели? Ведь заснула-то она в кресле, а она не дура! Далеко не дура!

— Полагаю, ты права, — проворчал мужчина. — Оставь ее на месте. Тогда завтра ей не о чем будет беспокоиться. Не о чем. Ты же знаешь, как я отношусь к насилию.

— Если бы ты лучше сделал свое дело, ни в каком насилии не было бы необходимости!

— Ну вот, теперь ты меня обвиняешь!