Анна Янсон - Чужая птица

— Ленни, прежнего сожителя Сандры, либо Ирсу. Ханса Муберга, опять же. Правда, мы не в курсе, знал ли он Тобиаса. Нужно поехать рассказать все Ирсе. Разговор предстоит нелегкий. Самое ужасное, мы никогда не узнаем, был ли он жив, когда его сбросили в яму с известью. Если его кинули туда связанным, то веревку мигом разъело, как и все остальное. Только бы Ирса не стала думать в этом направлении!

Хартман завел двигатель и включил кондиционер на обогрев, заметив, что Мария дрожит от холода.

— А что у нас по делу торговца картинами? — спросила Мария и кивком головы дала Карлу Нильсону понять, что они готовы двинуться в путь. Директор должен был ехать перед ними на своем джипе, указывая дорогу. — Тут тоже мотив пока неясен. — Мысль о белорусе и зараженном голубе не давала ей покоя.

— В крови Сергея Быкова вируса не обнаружили, зато нашли антитела к нему, следовательно, можно предположить, что он переболел птичьим гриппом. Ниточек, которые бы связывали его с Тобиасом или Сандрой, мы пока не выявили, но стоит получше расспросить его жену. Ты, кстати, видела его картину? Ее у него купила Берит Хоас. Талантливым он был художником, я тебе скажу. Смотришь на картину, и кажется, будто волны накатывают на берег, а от разогретого солнцем песка исходит тепло. Будь у него шанс посвятить творчеству все время, кто знает, что бы из него вышло.

— Мария, к тебе пришли, — сообщила дежурная.

— Кто? — спросила Мария.

Они с Хартманом договорились нанести неожиданный визит Ленни, чтобы узнать, где он провел эту ночь. К Ирсе Вестберг отправили патруль. Слава богу, кто-то другой взял на себя тяжелую обязанность. Мария с благодарностью подумала о коллегах.

— Он представился Юнатаном Эриксоном. Проводить его к тебе в кабинет?

— Нет, я сама спущусь в холл, спасибо. — Мария взглянула на часы: уже половина седьмого. Они договаривались о встрече на пять. Неужели он прождал ее на парковке все это время?

— Прости, Юнатан, навалилась работа, и мне не вырваться. Если ты не против перенести на пару часов…

— Без проблем, позвони, как освободишься.

Мария искала в его лице хоть какие-то признаки раздражения или разочарования, но, судя по всему, он тщательно скрывал свои эмоции. Юнатан был одет в белую рубашку и синий свитер, такое сочетание цветов шло ему. Мария пригладила растрепавшиеся в поездке волосы и подумала, что выглядит не лучшим образом. Будто это имеет значение. «Он женат, он женат, он женат! А тебе следует перестать вести себя как тринадцатилетняя девчонка», — твердила она себе, прикусив нижнюю губу. Повернувшись, чтобы уйти, она ощутила его взгляд и не удержалась, обняла на прощание.

Когда они с Хартманом выходили из здания управления, коллега поинтересовался:

— А с кем ты там разговаривала?

— С другом.

— С другом? Понятно, — несколько разочарованно протянул Хартман. — А знаешь, кому принадлежит бумажник, найденный в порту?

— Кому-то, кого мы уже знаем? — оживилась Мария, мигом перестав корить себя. — Кому?

— Имя Ханс Муберг тебе что-нибудь говорит? — плотоядно улыбнулся Хартман. — Еще немного, и мы его сцапаем.

С тех пор как соседка Сесилии обнаружила его укромное убежище, Ханс Муберг больше не ощущал себя в безопасности. Окончательно загнанным в угол он себя почувствовал, когда обнаружил в своем рабочем почтовом ящике, куда приходили заказы на медицинские препараты, письмо из полиции. Его призывали как можно быстрее связаться с инспектором Марией Верн. У нее к нему пара серьезных вопросов.

Письмо было написано дружелюбным тоном, а не тем сухим и официальным, какого ожидаешь от соответствующих инстанций. И тем не менее внутри у Ханса все перевернулось: «пара серьезных вопросов»? Как хочется спросить у кого-нибудь совета, у кого-то, кому полностью доверяешь! Полиция вряд ли смогла разнюхать, где он. Разве только Южанка им помогла. Его легко вычислить по письмам, которые он отправлял ей по электронной почте. Нет, в таком случае они нагрянули бы этой же ночью. Но если они придерживаются офисного графика работы и производят задержания с восьми до пяти, то будут здесь с минуты на минуту.

Чем больше Муббе размышлял, тем сильнее укреплялся в своих подозрениях. Пора сниматься с места. Немедля. Куда глаза глядят. Он дрожал от напряжения. Мысли бешено крутились в голове, не позволяя решить, куда же ему все-таки отправиться. Сердце громко стучало, во рту пересохло. Ханс открыл банку пива. Так-то лучше, он снова чувствует себя человеком, да и мозг наконец включился. Он где-то читал, что алкоголь разжижает кровь. Вот уж не врут: мозг быстрее насыщается кислородом, мышление высвобождается из тесных рамок, мешающих полету фантазии.