Тэми Хоуг - Прах к праху

К пяти часам имя Гила Ванлиса было известно каждому новостному агентству Миннеаполиса. Причем те же самые агентства, которые хотели поместить это имя на страницы газет и телеэкраны вкупе со скандальными фото, были готовы тыкать в полицию пальцем за утечку информации.

Куинн точно знал, где искать источник утечки, и это его жутко злило. Доступ к информации — а люди Бондюрана им явно располагали — отнюдь не шел на пользу расследованию. Если учесть, что ему утром поведал Ковач, то вмешательство Бондюрана приобретало еще более мрачный оттенок.

Впрочем, той историей с прессой никто не поделился. Даже Шерил Торнтон, хотя она явно имела на Бондюрана зуб. Впрочем, чему удивляться, ведь ее муж-инвалид получал от Питера материальную поддержку. Вопрос в другом: в какую сумму оценивалось ее молчание? Причем молчание, которое длилось вот уже десять лет…

«Что творилось в жизни Джиллиан и ее родителей на момент их развода?» — размышлял Куинн, сидя в комнате без окон в местном филиале ФБР. Питер Бондюран с самого начала произвел впечатление человека с нечистой совестью, который тщится сохранить какую-то нехорошую тайну. Такую, как, например, инцест.

Ведь иначе как так получилось, что после развода ребенок остался с психически неуравновешенной матерью? И это при том, что ее супруг вполне мог диктовать суду условия.

Куинн перелистал дело назад, до описания и снимков места преступления, где была найдена жертва номер три. Некоторые детали позволяли предположить, что убийца и жертва, возможно, были знакомы. Например, отрезанная голова, чего не было в первых двух случаях, и крайняя степень обезображивания трупа. Все это наводило на мысль, что имела место своеобразная месть, что убийца вымещал на жертве оскорбленные чувства. Да, но как привязать последнюю гипотезу, что убийца работал в паре с женщиной? Это обстоятельство тотчас исключало Питера Бондюрана из числа подозреваемых. Кстати, а как насчет того, что этой женщиной могла быть сама Джиллиан Бондюран?

Женщина, которая в детстве сама стала жертвой сексуального надругательства, неплохо вписывается в профиль соучастницы такого рода преступлений. У такой наверняка извращенный взгляд на отношения между мужчиной и женщиной. Ее партнер, скорее всего, старше по возрасту, в некотором извращенном смысле заменяет ей отца, подавляет и контролирует.

Куинну вспомнилась фотография Джиллиан в кабинете Бондюрана. Легкоранимая, с низкой самооценкой, эта несчастная девушка тщетно пыталась примерить на себя чужую личину. Интересно, на какие крайности она готова, лишь бы снискать одобрение, которого ей так недоставало?

Джон тотчас подумал о ее отношениях с отчимом, якобы построенных на взаимных чувствах, что на самом деле отнюдь не так. Детям нужна любовь, и взрослые нередко пользуются этой потребностью в собственных целях. И если Джиллиан, которая избежала кровосмесительных отношений с отцом, оказалась втянута в другие, с собственным отчимом, это не могло не исказить ее представления об отношениях между мужчиной и женщиной в целом.

Если Питер Бондюран домогался собственную дочь.

Если Джиллиан Бондюран не мертвая жертва, а сообщница.

Если Гил Ванлис был ее партнером.

Если Гил Ванлис — убийца, которого они ищут.

Если, если, если, если…

Ванлис прекрасно вписывался в профиль — с той единственной разницей, что не производил впечатление хитрого, изворотливого типа, способного перехитрить полицию. Или наглеца, бравирующего безнаказанностью. Тот Гил Ванлис, каким Куинн видел его сегодня в комнате для допросов, на такое просто не способен. Впрочем, по своему опыту Джон знал, что в одном человеке одновременно могут уживаться сразу несколько личностей, и самая черная из них вполне могла убивать так, как Крематор. Эта личность способна на многое, в том числе умеет хорошо притворяться, натягивая на себя личину невинности.

Джон вновь мысленно представил Гила и принялся ждать, когда внутренний голос подскажет, что это и есть убийца. Увы, голос молчал. Кстати, Куинн никак не мог припомнить, когда слышал его в последний раз. В последние годы, даже когда преступник бывал пойман, когда он тютелька в тютельку вписывался в профиль, внутренний голос предпочитал хранить молчание. Похоже, уверенность в собственной правоте покинула его навсегда, а ее место занял страх.

Он глубже погрузился в изучение дела, перелистывая страницы, пока не добрался до фотографий вскрытия тела Мелани Хесслер. Как и в случае с жертвой номер три, раны, нанесенные как до, так и после наступления смерти, были ужасны и по сравнению с первыми двумя убийствами поражали жестокостью. Куинн смотрел на фотографии, а в голове звучали леденящие душу крики истязаемой женщины. Нет, даже не крики, а один нескончаемый вопль.