Тэми Хоуг - Прах к праху

— Понимаю.

— У меня в голове не укладывается, как можно смотреть на собственную дочь и думать: «Черт, а не трахнуть ли мне ее?»

Ковач покачал головой и вытащил из нагрудного кармана помятой белой рубашки сигарету. И хотя в кабинетах ФБР курить запрещалось, Куинн промолчал.

— У меня самого есть дочь, — произнес Ковач, выдыхая струю сизого дыма. — Впрочем, ты этого не знаешь. Этого почти никто не знает. От первого брака, который продлился ровно полторы минуты после того, как я пришел служить в полицию. Джина. Сейчас ей шестнадцать. Я давно уже не видел ее. Ее мать вторично выскочила замуж и переехала в Сиэтл. Так что теперь ее отцом считается кто-то другой.

Ковач вновь посмотрел на снимки.

— От Бондюрана мало чем отличается, или как? — спросил он и, поморщив губы, печально вздохнул и весь поник. — Нет, я серьезно, без всяких шуток.

Куинн видел в его глазах печаль. Впрочем, он видел ее в глазах самых разных людей по всей стране. Работа накладывала суровый отпечаток.

— И что ты собираешься делать? — спросил Джон.

Похоже, этот вопрос застал Сэма врасплох.

— Как что? Работать, как и работал. И мне наплевать, что там говорит Грир. Это мое расследование, я им руковожу. А назначить вместо меня они могут кого угодно.

— Разве твой непосредственный начальник не может снова назначить тебя?

— Фаулер на моей стороне. Он отправил меня во вспомогательную группу. По идее, я должен держать рот на замке и не высовываться.

— Как давно вы с ним знакомы?

— Да уже давно, чтобы делать то, что хочу.

Куинн кисло улыбнулся:

— Ну, ты даешь, Сэм!

— Это точно. Главное, не спрашивать у народа, что те думают по этому поводу, — улыбнулся Ковач. Впрочем, улыбка тотчас померкла. Нахмурив брови, он сунул окурок в пустую банку из-под кока-колы. — И дело не в том, что я жажду славы или типа того. Мне все равно, напишут обо мне в газетах или нет. Или какая нашивка у меня на рукаве. Честное слово, я плевал на такие вещи. Никогда не пытался пробиться наверх. Тем более что мне это не светит. Мне нужно одно: взять за яйца этого гада, — произнес он, и голос зазвучал сталью. — Наверное, я приложил к этому не слишком много усилий, когда убили Лайлу Уайт. И дело не в том, что мне она безразлична. Но ты прав: я работал без души, не присматривался внимательно, не пытался копнуть глубже. И когда стало ясно, что быстро мы убийцу не поймаем, я спустил дело на тормозах, потому что она была шлюхой, а с ними, как известно, не церемонятся. А если что, могут и прихлопнуть. Так сказать, издержки профессии. И вот теперь у нас на руках четыре трупа. И я бы хотел изловить этого Коптильщика прежде, чем их станет пять.

Куинн выслушал пафосную речь до конца и кивнул. Перед ним стоял крутой коп. Хороший коп и отличный человек. И это расследование способно поставить на всей его карьере жирный крест, даже если он в конце концов раскроет тайну. И особенно если ответом на все вопросы станет Питер Бондюран.

— Что нового по Ванлису? — спросил Куинн.

— Типпен сидит у него на хвосте. Его уже приглашали в отделение округа Хеннепин побеседовать насчет его приятеля, торговца электроникой. По словам Типа, тот едва не наложил в штаны.

— Что за электроника?

— Адлер проверил его страничку в Интернете. Приятель этот специализируется по компам и всяким электронным примочкам. Если тебе нужно, Адлер выяснит конкретно. Пока что можно сказать, что записывающей аппаратурой этот тип точно занимается. Я был бы не против получить ордер на обыск его дома, но во всем штате нет такого судьи, который бы согласился выдать таковой. Тем более если учесть информацию, которой мы располагаем, а ее, как говорится, с гулькин нос.

— Мне не дает покоя одна вещь, — признался Джон, постукивая ручкой по папке с делом Ванлиса. — Гил не производит впечатления головастого парня. С одной стороны, он вроде бы неплохо вписывается в профиль. С другой, ему явно недостает наглости и изворотливости Коптильщика. Он просто похотливый самец, не более того.

Ковач тяжело опустился в кресло, как будто это признание добило его окончательно и ноги отказывались держать.

— Ванлис связан и с Джиллиан, и с Питером. И это мне не нравится. Меня постоянно преследует кошмар, что Бондюран и есть наш Коптильщик. Но никто не желает меня слушать, никто не желает даже посмотреть в его сторону, и этот сукин сын останется безнаказанным… Я пробую копнуть его глубже, а он тотчас же мне под зад коленом. Мне же это ни к чему, — с этими словами Ковач вытащил очередную сигарету и провел по ней пальцами, как будто тем самым надеялся успокоить самого себя. — А потом я подумал: «Сэм, ты идиот! Бондюран выписал сюда Куинна. С какой стати ему было это делать, будь он убийцей?»