Джастин Скотт - Девять драконов

— Здания слишком низкие и расположены далеко друг от друга. Это не гонконгский Чайнатаун. Он кажется таким распахнутым. Слишком много неба, если вы понимаете, что я имею в виду. Как бы там ни было, я поселила ее в славной квартирке. Но я за нее беспокоюсь. Люди с деньгами селятся в пригородах. Этого она не может себе позволить. А когда я предложила ей помощь, она сказала, что пригороды еще более жуткие, чем сам город. Она сказала мне: «Шанхай, Кантон, Гонконг, а теперь — Торонто. Вся моя жизнь». Понимаете, она любила свой Шанхай.

— Вы когда-нибудь отвезете свою мать назад в Шанхай?

— Теперь Шанхай дыра. Пекин разрушил его.

Вивиан наблюдала, как дочь тайпана слушала ее с вежливым выражением, словно зафиксированным лаком на лице. У Виктории нет ни малейшего представления о том, о чем она говорит, — Вивиан набросала только внешнюю канву жизни ее семьи. Важные вещи она никогда не скажет; дурные привычки матери и страх ее отца были слишком значимыми — одними из главных вещей в ее жизни, чтобы она стала обсуждать их даже с ближайшей подругой, не говоря уже о враге. Только любовник может слышать такие вещи.

Виктория нуждалась в Вивиан из-за завещания Дункана.

Но вот чего Викки, очевидно, не понимала, так это того, как отчаянно Вивиан нуждается в ее помощи, чтобы закончить дело Дункана. Дункан хотел защитить ее. Из чувства любви и старомодного западного рыцарства он никогда не говорил ей, где он спрятал доказательства против Ту Вэй Вонга и министров Чена. Он дал ей ключ от сейфа в гонконгском и шанхайском банках, где лежал список имен каэнэровских бюрократов и номера их счетов в швейцарских банках. Но это была малая доля — просто нечто, что можно отдать в случае, если произойдет самое худшее и Ту Вэй Вонг настолько обозлится, что станет пытать ее.

Основные доказательства были где-то спрятаны, и если этот секрет не умер вместе с Дунканом, тогда Виктория, последний человек, который видел его живым, наверняка должна знать, где они находятся.

Она должна уговорить Викторию позволить использовать их, и только поэтому она согласилась встретиться за чаем в отеле «Мандарин». Ее единственное оружие было внутри нее — ребенок Дункана, который уже начал шевелиться. Она никогда не хотела ребенка раньше и не ощущала никакого материнского чувства. Теперь же это было радостью всей жизни, центром, вокруг которого вращалось все — ее могучая связь с возлюбленным тайпаном.

Взгляд Виктории был прикован к ней, изучал ее тело, чтобы увидеть признаки беременности. Она глубоко вдохнула, коснулась губами чашки с чаем и сказала:

— Мне потребовалось время, чтобы осознать то, что вы носите в себе мою сводную сестру.

— Да, это любопытное обстоятельство, — осторожно согласилась Вивиан. — Мы связаны, не так ли?

— Что ж, это не исключено, — ответила Викки так же осторожно. — По крайней мере, мы можем согласиться в том, что стремимся к одной цели.

Вивиан откинулась на стуле, слегка восхищаясь тем, как умно Виктория взяла в свои руки инициативу. Она кивнула.

— Наше благополучие зависит от хана.

Гнев блеснул в глазах Виктории. Хан давал возможность примазаться к Макинтошам-Фаркарам — истинному намерению Вивиан.

Вивиан смягчила напоминание, сказав:

— Будущее Макфаркаров в Гонконге повлияет на всех в вашей семье, включая вашу сестру.

— На всех нас, — согласилась Викки с мрачной улыбкой.

— Как и на будущее самого Гонконга.

Теперь настала очередь Викки откинуться на стуле и созерцать, какие шаги предпримет Вивиан. Около ступенек филиппинцы пели под скрипки «Я в расстроенных чувствах». Официанты сновали мимо, нося изысканно сервированные подносы с чаем к соседнему столику, где сидели пять хорошо одетых членов неофициального «клуба судовладелиц». Они делали вид, что заинтересованы беседой о водоизмещении своих кораблей, а на самом деле бросали искоса взгляды на Викки. Дюжины слухов носились по Гонконгу — о завещании Дункана Макинтоша, и Викки намеренно выбрала эту далеко не приватную встречу. С одной стороны, она хотела представить картину сплочения Макфаркаров и этой — другой, а с другой стороны, она специально выбрала место, где ни при каких обстоятельствах не сможет позволить потерять контроль над собой. Она делала вид, что поглощена беззаботной улыбкой, адресованной ее приятельнице Линде, самолюбивой филиппинской китаянке, которая открыто уставилась на Викки. Но Вивиан только что подтвердила ее худшие опасения, что Вивиан намеревается использовать свою новую власть у Макфаркаров для достижения своих политических целей.