Джон Джойс - Файлы фараонов

— Небо и для меня значит очень многое. Чтобы не потерять навыка, время от времени требуется проходить тренировочный курс. Если вы не будете против, я вложил бы свои средства в ваш бизнес.

Вертолет «белл» поднялся в воздух над каирским аэропортом и взял курс на запад, в сторону центра города, где высилась громада «Олимпиад-Нил». Гилкренски впервые попросил неразговорчивого майора Кроуи занять место второго пилота, предоставив Лерою Мэннингу возможность предаться воспоминаниям о вчерашней встрече женщины своей мечты.

Сидя в пассажирской кабине с «Минервой» на коленях, Тео увлеченно вел беседу с Биллом Маккарти. Томас Харгривс и Джеральд Макгуайр уткнулись лбами в иллюминаторы.

— Так что ты думаешь о теории, которую Мария высказала относительно пучка энергии?

— Не знаю, Тео. По-моему, это дичь какая-то. Не свет и не звук, но действует так же, как они. Да еще исходит от пирамид! Абсурд!

— Согласен. Источник должен быть творением человека.

— Нет! Дело в другом. Твоя «Минерва»… Мария… называй как хочешь… Слишком много в ней от настоящей Марии, вот в чем абсурдность ситуации. А чушь о земной энергетике, которую мы выслушивали на обратном пути?

— Но Мария занималась этим вопросом. Она писала книгу о древних системах верований.

— Знаю. Для реальной Марии такой интерес был совершенно естественным. Меня лично он даже восхищал. Но серьезно обсуждать потусторонние силы с компьютером? Сумасшествие! Если в ходе официального расследования «Минерва» начнет объяснять членам комиссии тонкости космологии, это никак не будет способствовать росту твоего авторитета. Ни один нормальный человек не захочет тратить деньги на приобретение машины с искусственным интеллектом, который ищет разгадку «тайной власти пирамид». Окажи себе услугу, Тео, перепрограммируй ее!

Гилкренски задумчиво посмотрел на обтянутый черной кожей чемоданчик.

— И все же идея с пирамидами заслуживает изучения. Других объяснений у нас пока нет.

— Займись этим без меня, Тео. Эль-Вассеф найдет десяток разумных причин, вызвавших сбой аппаратуры. Нам останется лишь ломать голову над новой системой защиты. Когда она будет готова, мы сможем с чистой совестью укладываться спать.

— Наверное, ты прав, — согласился Гилкренски, но в его голосе уверенности не слышалось.

Лерой вновь почувствовал себя мальчишкой.

Целый день он метался на вертолете между аэропортом, отелем и местом падения «уисперера», мысленно повторяя одно слово — «Фарида»!

Прошлой ночью они провели вместе всего час — за разговорами в кофейне на первом этаже «Олимпиад-Нил». Отбросив за спину капюшон галабии, Фарида выглядела еще более привлекательной, невинной и соблазнительной.

— Ты такой грустный, — заметила она. — Тебе часто приходилось испытывать боль?

Мэннинг рассказал ей о Штатах, Вьетнаме, о полетах над Африкой и своей работе у Теодора Гилкренски. Фарида слушала очень внимательно, а под конец заявила, что завидует его полной ярких событий жизни и горит желанием научиться управлять вертолетом.

— Когда выполню это задание и избавлюсь от вездесущих охранников, то с удовольствием преподам тебе несколько уроков.

— Я буду счастлива! На этой неделе у меня каждый вечер выступления. Мы еще обязательно встретимся.

Последние слова Фариды значили для Лероя Мэннинга много больше прозвучавшей в далеком прошлом фразы Пэтси Миллер: «А теперь, если хочешь, можешь поцеловать меня».

Поэтому его нисколько не огорчило повторное предложение остаться на ночь в отеле. Наоборот. После ужина Лерой с волнением отправился в кабаре, на этот раз вместе со вторым телохранителем Гилкренски, Джеральдом Макгуайром, худощавым, по-кошачьи подвижным и гибким мужчиной, в речи которого явственно слышался ирландский акцент. Улыбаться Макгуайр, по-видимому, совсем не умел; время от времени поглядывая на часы, он цепким взглядом изучал двери и окна ночного клуба.

— Что скажешь? — обратился к нему Лерой, когда Фарида закончила выступление.

Публика прощалась с ней столь же восторженно, как и накануне. Похоже, постояльцы отеля уже слышали от соседей о новой звезде: в зале яблоку было негде упасть, оконные стекла запотели, под потолком клубились густые облака табачного дыма.

— Скажу, что мужчине никогда не повредит осмотрительность, — ответил Макгуайр. — Не стоит забывать о том, где ты находишься.

Поднявшись, охранник вышел из кабаре и направился в сторону президентских апартаментов.