Джон Гилстрап - Беги, Натан!

— Менял тормоза на своей машине, — объяснил Марк. — Я очень спешил, делал все тяп-ляп, и домкрат соскочил. Вы, поди, с такими случаями каждый день сталкиваетесь.

Тэд только улыбнулся в ответ. Он понимал, что Марк Бейли повредил руку совсем при других обстоятельствах — пальцы ему кто-то сломал нарочно.

— Значит, рука попала прямо под колесо? — спросил он, осторожно поворачивая поврежденную кисть.

— Точно, — ответил Марк, напрягшись в ожидании боли. Тэд доброжелательно улыбнулся пациенту и аккуратно положил изувеченную руку ему на грудь.

— Расслабьтесь, — посоветовал он. — Меньше всего я хочу причинить вам боль.

— Спасибо, док. Хорошо, хоть вы, для разнообразия, не сделали мне больно.

Интересно, подумал Тэд.

— Правда? Что вы имеете в виду?

— Что я имею в виду?

— Вы сказали — хорошо, что я, для разнообразия, не хочу причинить вам боль.

— Я так сказал? — удивился Марк.

— Хм. Кто-то сделал вам больно?

Марк рассмеялся:

— Только я сам, док.

— Почему же сломаны только два пальца, а не все?

Марк заметил неувязку в своей истории. Проклятье! Док что-то подозревает.

— Не знаю, — ответил Марк. — Видать, повезло.

Тэд Бейкер посмотрел в глаза пациенту, пытаясь понять, врет тот или нет.

— Если бы не ваш рассказ, я мог бы поклясться, что руку вам изуродовали нарочно. Вы уверены, что она действительно попала под домкрат?

— Под домкрат? Нет. На нее рухнула вся машина. Вы думаете, я вам вру, так что ли?

Тэд долго смотрел на него и наконец сказал:

— Человек в здравом уме не станет лгать врачу.

В конце концов, это твоя рука и твоя жизнь, подумал Тэд. Я свое дело сделал. Он щелкнул ручкой и убрал ее в нагрудный карман халата.

— Отдохните немного, мистер Бейли. Я скоро вернусь.

Было уже почти десять, темнело. Натан закончил писать записку Николсонам — он прочел фамилию хозяев на каком-то конверте — и пошел в гараж. Днем он уже отрегулировал сиденье в БМВ и потратил почти час на то, чтобы запомнить расположение рычагов и кнопок. Теперь Натан все делал быстро. Устроившись поудобнее, он пристегнул ремень и завел двигатель. Потом дотянулся до кнопки на солнцезащитном козырьке — она открывала дверь гаража.

Дверь начала с грохотом подниматься. Натан был уверен, что все соседи в радиусе двух кварталов звонят в полицию и сообщают об угоне машины Николсонов. Когда дверь полностью открылась, он включил заднюю передачу и стал выруливать по длинному, крутому скату.

На полпути он остановился, чтобы опустить дверь гаража. Затем, когда задние колеса съехали с тротуара, он круто вывернул руль, переключил рычаг на автомат и плавно нажал на газ. Машина рванулась вперед. Еще с тех пор, как он уехал на машине дяди Марка, Натан знал: рулить — не самое сложное. Труднее всего заставить машину ехать плавно. Тогда у него это получалось, и он был уверен, что получится и на этот раз.

Минут через десять он оказался на бульваре Кэннонбол. Натан помнил, что недалеко от дома дяди Марка бульвар пересекается с проспектом Принца Уильяма. Оттуда можно доехать до шоссе 66, с него свернуть на шоссе 81, а по нему направиться прямо на север, в Канаду.

БМВ вел себя послушно. Через пятнадцать минут Натан начал узнавать места. Примерно через два километра, вспомнил он, будет перекресток с «Макдоналдсом» и «Севен-илевен», от которого отходит дорога, ведущая прямо к дому дяди Марка.

Натан находился так близко к этому месту, что, казалось, сам воздух здесь пробуждает в его памяти картины, которые он надеялся навсегда забыть.

Ближе к перекрестку все машины стали ехать заметно медленнее и в конце концов остановились. Где-то впереди ночь прорезали яркие вспышки полицейских мигалок. Натану захотелось развернуться и поехать обратно, но такой маневр тотчас вызвал бы подозрение. Наверное, на перекрестке авария. Он легко проедет незамеченным.

Через четыреста метров подтвердились его худшие подозрения: на перекрестке не было никакой аварии — дорога там была перегорожена. Полицейские останавливали каждую четвертую-пятую машину, освещали салон фонариками и разговаривали с водителем.

«Господи! — вслух взмолился Натан, — не дай им остановить меня».

Натан перестроился в левый ряд. Не поворачивая головы, он скосил глаза на водителя в машине справа. Его можно было легко разглядеть даже в темноте: усатый блондин лет двадцати трех. Если я вижу его, они легко смогут рассмотреть меня, подумал Натан. Его сердце забилось сильнее, и он до немоты в пальцах сжал руль.