Сергей Журавлев - Ниже – только вверх. Книга 4. Зона отчуждения

Прошел еще один знойный день и горячий вечер на Кубе. Костя спал, а на плече его лежала милая сердцу Каталина и думала о чем-то своем. Убедившись, что сон мужчины крепок, девушка очень осторожно поднялась и вышла на палубу. Низкая волна мерно качала судно. С черного бархата тропического неба на океан, колышущий корабль, на девушку, стоявшую на корме, смотрело бледное лицо луны. Каталина сложила руки на груди и вновь вступила в молчаливый диалог со своей небесной подругой.

В темной каюте раздался звонок. Константин с трудом открыл глаза, пытаясь понять, что происходит. Заметив мобильник, зазывавший светлячком дисплея, потянулся к нему. Было начало пятого. Он чертыхнулся в адрес позволившего себе звонить в такое время, а на экране высветилось фото. Это была она… девушка из конспиративной московской квартиры.

– Чего надо? – слегка опешив, спросил Перегуда.

В ответ только рев автомобильного двигателя. Он понял, что звонивший в данный момент находится за рулем и едет на бешеной скорости.

Не дожидаясь ответа, гаркнул в трубку:

– Послушай! Не знаю, как тебя там… Не звони мне больше! Поняла?!

– Да, да. Я понимаю… Извини. Ничего не могу с собой поделать. Просто я хотела сказать, что люблю тебя… Я очень тебя люблю. Мир без тебя мне не в радость… Я хотела, чтобы ты это знал. Хотя, что тебе, хладнокровному убийце, до моей любви!

Голос в трубке, меняясь, задрожал, всхлипнул и заплакал…

«Стоп! – словно выстрел, сознание Перегуды пронзила догадка. – Да это же голос моей любимой Каталины!» – Ты где сейчас? – закричал Константин.

– На Кутузовском.

– Эй, эй, эй! Сбавь скорость и езжай домой!

– Домой, а что там делать без тебя? Без тебя мне жизнь неинтересна.

– Каталина! Все совсем не так! Я сам не знаю, как так вышло! Наверное, я был пьян…

– Теперь это неважно… Если что-то было не так, прости. Ты ни в чем не виноват. Прощай!

В холодном поту Перегуда вскочил с койки.

– Каталина, стой! О чем ты говоришь? Что значит «прощай»? Ты уезжаешь? – орал он в телефон.

– Уезжаю. Навсегда…

От услышанного Перегуда оцепенел. Он совершенно потерялся и не знал, что делать. Единственное, что оставалось, прижать трубку к уху и молить:

– Девочка, милая моя, не делай этого. Остановись, пожалуйста! Я сейчас за тобой приеду. Мы все начнем сначала! Каталина! Каталина! Я люблю тебя…

Она не ответила… Казалось, прошла целая вечность, когда в трубке послышался вой сирен, скрежет раздираемого металла и фраза: «Поздно, ей не помочь. Она мертва».

Перегуда слушал тишину в трубке, а по лицу текли слезы. Сердце невыносимо барабанило в груди…

– За что! – он взревел и, рыдая, упал на колени. – Как мне жить? – но вдруг его посетила отрезвляющая мысль: «Стоп! А для чего мне жизнь?!»

Открыв тумбочку, он достал пистолет. Сухо щелкнул затвор, вгоняя патрон в ствол. Холодный металл, приставленный к подбородку, высветил и погасил последнюю светлую вспышку его сознания: «Я люблю тебя, Каталина!» Щелчок, сознание потухло…

Перегуда открыл глаза… За окном была ночь. Весь липкий от пота, он лежал на мокрых простынях, а рядом никого.

– Каталина, ты где? – хватился девушки.

Ответа не последовало. Он выскочил на палубу и стал звать:

– Девочка моя, ты где?!

От услышанного Перегуда оцепенел. Он совершенно потерялся и не знал, что делать. Единственное, оставалось, прижать трубку к уху и молить …

Истошными воплями он перепугал и вахтенную команду, и всех спавших на корабле.

– Доброе утро, мистер Рики, – услужливо придерживая входную дверь в кабинет шефа, поздоровался секретарь.

– Именно, именно… Добрее не бывает! И тебя, Ник, с новым днем. – Молодой Флеминг, в отличие от старого хозяина, обратился к своему секретарю, Нику ван Лейдену, по имени. – Ник, напомни вице-президенту и руководителям компаний, что все остается в силе, и я жду их к 15 часам дня у себя в кабинете.

Окинув взглядом секретаря, светившегося искренней признательностью и добротой, Флеминг подумал: «А ведь за его красоту я хочу сделать его трутнем и, получив красивый приплод, вышвырнуть на помойку».

Задержавшись в дверях, Рики попросил:

– Пригласи ко мне Крапивницкого. Да, еще принеси зеленого чаю и цветочного меду.

Ян Крапивницкий застал Флеминга, попивающего чай из чашки английского дизайнера Джулии Сперджен, – именно этот набор они подарили шефу при первой встрече.