Сергей Журавлев - Ниже – только вверх. Книга 4. Зона отчуждения

– Диего, ты не понял, нам не пара нужна, а побольше, – с десяток. На тебе двадцатку.

Гид-водитель взял деньги и остановился у аптеки. Через пару минут он вернулся с коробкой презервативов и сунул ее вместе с 19 долларами сдачи в руки Перегуды.

– Ничего себе! – воскликнул Костя. – Сто шариков за один бакс!

Как выяснилось, на Кубе эти штуки дотируются правительством, и цена их символическая – один цент.

Диего вновь «пропел» барышням, что русские помогают Кубе, и девушки, захлопав в ладоши, замурлыкали до боли знакомую мелодию. Но ни Костя, ни Савелий не могли вспомнить, какую именно. А когда девушки на своем запели: «Нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы…» – они прозрели, узнав песенку из мультика «Бременские музыканты», и подхватили…

Микроавтобус подпрыгивал на ухабах проселка, а его пассажиры, до «омерзения» трезвые, орали во все горло песни на русском и испанском языках, но все на один мотив. Перегуда и Удодов были приятно удивлены, что мультики их детства смотрят не только в России.

Губ твоих дикий мед

Жарко в закат стекал,

Рук твоих нежных свод

В море манил, увлекал.

Плеч твоих сладких соль

Властно меня манила.

Только вздохнуть позволь,

Дикая страсти сила.

Полноприводный автобус без каких-либо усилий добрался почти до кромки прибоя. Превратив салон автомобиля в гостиную, компания приступила к приятному времяпровождению. Алкоголь уничтожил языковой барьер, и все весело болтали. Когда содержание рома в крови достигло определенной отметки, две пары, обмениваясь страстными поцелуями и прихватив из автобуса покрывала, ушли в темноту, подальше от машины. И только Константин с Каталиной остались сидеть в салоне.

Перегуда знал, что приехал на Кубу ради секса с креолкой. Смесь испанской и индейской крови делала этих женщин не только невероятно красивыми и безумно страстными, но и гордыми. Потому с ними нельзя было вести себя как с «товаром». Ухаживания в данной ситуации – обязательны. Константин знал об этих тонкостях, и потому в нагрудном кармане его тенниски лежал миленький браслетик из позолоченного серебра. Перегуда достал его и надел на изящную ручку девушки.

Она по-детски улыбнулась, прильнула щекой к крепкому плечу русского и стала разглядывать подарок в ярком свете светодиодного фонаря, убеждаясь – не сон ли это. Уверовав, что это реальность, Каталина обняла немолодого мужчину и стала объяснять, как бы оправдываясь, что она не проститутка, а простая девятнадцатилетняя девушка, ищущая себе не партнера на ночь, а половинку навсегда.

Девушка пахла юностью, свежестью, солнцем и морем… Этот аромат, не сравнимый ни с каким парфюмом, манил и туманил разум. Если ранее вид привлекательной женщины ассоциировался у Перегуды с потребностью совокупления и не более, то сейчас он испытывал нечто новое. Даже на уровне инстинкта он не рассматривал задачу распалить желание девушки и поскорее завладеть ею.

С каждой минутой в нем все отчетливее материализовалась потребность обладать не только телом, но и ее душой, мыслями… Нет, нет! Не грубо влезть в сознание Каталины с помощью аппаратуры и сделать из нее послушную куклу, лишенную эмоций и собственного «я». Наоборот! Ему до ломоты в груди захотелось слышать откровенный, радостный смех счастливого человека. Ощущать на своих очерствевших от продажной любви губах искренние поцелуи. Он хотел, чтобы эти милые губки по собственному желанию касались его, а он снова и снова растворялся бы в них.

Не задумываясь, почти автоматически, Перегуда задал вопрос, ответ на который способен был перевернуть в нем все.

– Если я буду твоим мужчиной и мы останемся жить здесь, на Кубе, ты не передумаешь стать моей же?..

Мягкие, влажные губы Каталины не дали ему договорить, красноречиво давая понять, что она не передумает. По телу мужчины пробежала дрожь… Впервые за пятьдесят лет он понял, что хочет любить! Не как до встречи с этой девочкой, желать женщину одним детородным органом, а ощущать любимую каждым волоском, каждой клеточкой… Он почувствовал, как за спиной расправляются крылья, и впервые услышал голос своей души. Оказывается, она у него есть, и она поет! Ах, ее величество Любовь…

Константин и Каталина мяли босыми ногами белоснежный песок, идя рука в руке по кромке воды. В какой-то момент Каталина отстранила Костю, стала на колени и, сложив на груди руки, подняла лицо к небу. Мглисто-черные, искрящиеся глаза и смоляные кудри девушки отражали лунное серебро. Казалось, между таинственной спутницей Земли и ею образовалась обоюдная связь. Девушка, скрывающая свои чувства от людей, доверилась ночной собеседнице.