Жан-Кристоф Гранже - Кайкен

Он сидел, сжавшись в комок, на прикрученной к стене лавке. Ремень и шнурки у него отобрали. В мыслях царил полный раздрай, мозги были словно ватные. Ему вкололи успокоительное, и он пребывал в каком-то тупом оцепенении, не дававшем ни на чем сосредоточиться. Как будто он находился здесь и одновременно не здесь. Но никакие препараты не смогли заглушить в нем главного побуждения.

Надо отсюда выбираться.

Про психиатра он не думал. Сопляк, наломавший дров, — ему это еще аукнется. Неужели он в самом деле его покалечил? Поди узнай. Гораздо больше Пассана волновал Гийар. Куда этот гад ходил утром? Что еще он затевает? Пассан машинально бросил взгляд на запястье. Черт, часы у него тоже отобрали.

Надо отсюда выбираться.

Сесть к Гийару на хвост и не отпускать ни на миллиметр. Одно неверное движение — и получи пулю в лоб. Пассан понимал, что готов к крайним мерам. И трех суток не прошло, а он уже чуть не размозжил череп подозреваемому, едва не прикончил психиатра и вынашивал план убийства.

В замочной скважине заскрежетал ключ, и он вскочил на ноги.

— Сядь. — Фифи вошел в камеру и закрыл за собой дверь. — Сядь, кому говорю.

Пассан снова опустился на скамью и плотнее запахнул полы куртки, как будто стоял на обдуваемой всеми ветрами палубе корабля. Кожа зудела от высыхающего пота.

— Сейчас пойдешь к прокурору.

— Почему не в суд?

— Дюкло не стал подавать жалобу. Везет тебе, парень. Зато уж в отчете он такого понапишет…

Оливье обхватил голову руками. У него отберут детей. Выгонят с работы… Придется…

— Наоко сообщили?

— Только не мы. Но ты не переживай: она обо всем узнает, адвокат позаботится. Я тут навел кое-какие справки. Сволочь, каких поискать, но со связями. В том числе в нашей конторе. Где она только такое говно подцепила?

Пассан нервно потер плечи. Поразительная осведомленность Дюкло находила свое объяснение. Возможно, Наоко и не продавала его с потрохами.

— А утром-то ты где шлялся?

— Нигде.

— Ты ходил к дому Гийара.

— Ничего подобного.

— Будет врать-то. Альбюи и Малансон засекли тебя на парковке прямо напротив.

Он предпочел оставить эту реплику без ответа.

— Что ты там нарыл? — продолжал допытываться Фифи.

Пассан не собирался рассказывать о своей позорно проваленной слежке. Молча сидел, вжавшись в стену и уставившись взглядом в пол. Но вот что ускользало от его понимания — почему Фифи задает эти вопросы. Очевидно, что-то произошло. Некое событие, связанное с его передвижениями — или с передвижениями Гийара.

— Что случилось? — в конце концов спросил Пассан.

На Фифи была широкая майка с изображением короля рэгги Питера Тоша, утопающего в дымных клубах анаши.

— Леви исчез.

— Как это?

— Не пришел сегодня утром на работу. Не отвечает на мобильник. И тачки его нигде нет.

Зная характер этого типа, можно было найти тысячу объяснений его отсутствия: отсыпается с перепою, отлеживается с намятыми кредиторами боками, нарочно прячется, готовя очередную махинацию, слинял за границу…

— Когда с ним связывались в последний раз?

— Вчера вечером. Он ходил к Гийару.

— Один?

— Больше чем один. Отослал ребят пропустить по рюмке, пока он будет беседовать с подозреваемым.

— И где все это было?

— У автосалона в Обервилье.

— Как долго отсутствовали парни?

— С полчаса. Потом Альбюи с Малансоном вернулись на пост, но Леви уже след простыл. С тех пор от него ни слуху ни духу.

— А Гийар?

— Спокойно пошел домой.

Гипотеза: Леви что-то нашел и решил припугнуть Гийара — или пошантажировать. Что закончилось для него плохо. Связано ли это с его полуденной гонкой через весь город? Пассан решительно тряхнул головой: вряд ли. Слишком напоминает дешевый детектив.

Тем не менее одно обстоятельство представлялось более или менее ясным. Если Леви захотел обвести вокруг пальца Гийара, значит он уже мертв.

— Ты подумал то же, что и я?

Оливье не ответил. Стены темницы угрожающе надвинулись на него со всех сторон.

Фифи забарабанил в дверь. Потом через плечо обернулся к Пассану:

— Пошли. И давай там с прокурором не лезь на рожон. Другого билета на выход тебе не дадут.

19:00. Наоко остановилась неподалеку от дома и стала поджидать Пассана. С детьми она предпочла не встречаться — слишком тяжело потом расставаться. Со своего наблюдательного поста она слышала их крики и смех, доносившиеся из ванной комнаты. Сердце наполнилось болью…