Урсула Познански - Игра 14.0

— Ты сочувствуешь Симону? Он ведь действительно психически больной человек. Впрочем, если ему повезет, он выйдет из клиники практически здоровым.

— Ясненько. — Бастиан открыл ящик стола и принялся сортировать только что вымытые ножи. — Вообще-то я скорее имел в виду тебя.

Пауль издал какой-то непонятный звук — то ли фыркнул, то ли усмехнулся. Бастиан поднял голову.

— Не нужно обо мне беспокоиться, — сказал Пауль.

— И не собирался. Просто…

— Я точно знаю, на что подписываюсь. — Кончиками пальцев Пауль постучал по ламинированному листочку, лежавшему на стойке. — Странно, что тебя абсолютно не интересует, какие именно дела у меня с отцом.

Бастиан поймал себя на том, что снова достает стаканы, которые только что убрал. Он провел рукой по лбу. Интерес — это одно дело. Любопытство неделями не покидало его, гналось следом, словно огромная собака, брызгавшая пеной из пасти.

Однако отвращение было сильнее. Сама мысль, что ему придется выслушивать отговорки отца и доводы Пауля, вызывала тошноту. Но сейчас Пауль сидел перед ним, и, вопреки ожиданиям Бастиана, это было почти терпимо. Он меня опять заболтает. Мысль появилась в голове и сразу же исчезла.

— Он отдал мне деньги, — не дожидаясь ответа, продолжил Пауль. — Все. Только с признанием отцовства продолжает упорствовать. — Он вновь постучал по ламинированному листку. — До сих пор.

Собака любопытства, брызгавшая пеной, все же взяла верх в душе Бастиана.

— Что это?

Пауль повернул листок так, чтобы Бастиан мог прочесть. Свидетельство о происхождении. Под заголовком — таблица из четырех колонок с буквенными сокращениями и множеством цифр. Данные генотипа.

— Как ты убедил его сделать тест?

Пауль улыбнулся с очень довольным видом.

— Я с ним чуть-чуть выпил.

— Ты его напоил?

— Прихватил с собой стакан.

Бастиан опустился на табурет у стойки бара. Умно, ничего не скажешь. Хватит капли слюны, а еще можно украдкой прибрать волосок, прилепившийся к куртке…

Пауль допил сок.

— Конечно, суду я это предъявить не могу.

Позади, за вторым столиком, кто-то помахал банкнотой. Бастиан поднял руку, жестом показывая, что сейчас идет.

— Для чего тогда было так стараться? — спросил он.

— Для себя самого. Честно говоря, теперь я могу делать высокие ставки, поскольку наконец-то уверен в своем происхождении. Хорошая новость. Мы в самом деле братья.

— Что?

— Больше нет ни малейшего сомнения в том, что твой отец является также и моим отцом, а значит…

— Стоп-стоп-стоп, — прервал Бастиан. — Ты хочешь сказать, что вообще не был уверен в своей правоте, когда затевал всю эту историю с отрядом Saeculum?

Пауль изобразил на лице наигранное смущение.

— Вероятность была очень высока. Мать всегда была в этом убеждена, до самой смерти. Глаза и волосы, говорила она. Но с такими критериями моим отцом мог быть каждый второй.

Бастиан краем уха слышал доносившиеся до него со второго столика крики с просьбой рассчитаться; они становились все громче.

— Ты блефовал? Просто надеялся на удачу?

— Да. У меня была только одна карта, на которую я мог поставить всё. И я поставил.

Бастиан приоткрыл рот, собираясь что-то ответить, но не нашел подходящих слов. Он кивнул гостям, которые вели себя всё нетерпеливее, схватил большое портмоне и блокнот для расчетов и, словно в трансе, подошел к столику. Блефовал.

Он дважды ошибся, составляя счет, трижды приносил извинения, но чаевых, естественно, не получил.

Пауль рискнул всё поставить на карту. И выиграл. Бастиан никак не мог определиться со своими ощущениями: неясно было, готов ли он этим восхищаться или такой поступок вызывает у него лишь отвращение.

Когда он вернулся к бару, Пауль уже положил деньги на стойку.

— Я, пожалуй, пойду, — сказал он, — но я рад, что мы наконец поговорили. Это правда — я в самом деле люблю свою семью.

Бастиан не откликнулся на это, лишь поинтересовался:

— Что ты будешь делать теперь? Уедешь на Мальдивы со всеми бабками?

— Нет. Буду досдавать экзамены и, если оценки окажутся хорошими, продолжу учиться.

— Позволь дать совет. Медицина.

— Должно быть, это у нас в крови, не так ли? — Он надел куртку и поднял воротник. — Что ж, неплохой план.

У Пауля всегда есть план.

Не говоря больше ни слова, Бастиан отвернулся. Его смена закончилась, он уже проторчал в кафе десять лишних минут. Конни давно здесь и готовится его сменить. Ему надо срочно подышать свежим воздухом.