Монс Каллентофт - Осенний призрак

Автобус останавливается.

Форс выходит, выкатывая за собой свою единственную тяжелую сумку, и направляется к выходу.

Жара неожиданно сменяется приятным теплом. Температура в самый раз. Нет ни града, ни проклятого дождя, хлещущего прямо в лицо под порывами разъяренного ветра.

— Такси, мадам? Лимузин?

Вдоль белой бетонной стены выстроились в ряд таксисты. Они курят, топчутся возле своих автомобилей, не слишком, похоже, заинтересованные в том, чтобы отвести ее до Плайя де Лас-Америкас, или как там ее…

Она выуживает бумажку из переднего кармана юбки и, разгоряченная от напряжения, читает название своего отеля.

Она повторяет его таксисту, находящемуся, по всей видимости, первым в очереди. Однако тот кивает на своего коллегу, низенького, лысого мужчину, в самом хвосте. Тот всплескивает руками и делает Малин знак подойти.

— Такси?

Она кивает. Мужчина берет у нее сумку и небрежно швыряет в багажник своего белого «Сеата».

Малин устраивается на заднем сиденье. Никакого кондиционера. Рубашка и юбка тут же липнут к черной прорезиненной ткани сиденья. Малин замечает, что таксист вопросительно смотрит на нее в зеркальце заднего вида.

— Where to? — спрашивает он.

— Hotel «Pelicano». [60] Куда? — Отель «Пеликано» (англ.).

Шофер озабоченно морщит лоб, словно сомневается, что она сможет оплатить проезд.

Через двадцать минут Форс уже сидит на расшатанной кровати в крохотной комнате с маленьким окошком в углу, где старый кондиционер гудит сильнее десяти допотопных холодильников. Серая краска на стенах облупилась, желтый пластиковый коврик прожжен в нескольких местах.

Отель заказывала Ребекка, новая девушка на ресепшен полицейского участка, и ей надо было уложиться в жесткие финансовые рамки, определенные Каримом. Слышимость в радиусе верных двух километров, до самого отеля «Плайа-де-лас-Америкас», который они только что проезжали по дороге сюда. О вестибюле нет и речи. Только потертая регистрационная стойка и за ней несвежего вида мужчина лет сорока пяти с растрепанными волосами.

— Room already paid for, [61] Номер уже оплачен (англ.). — объявил он, покончив с оформлением бумаг.

Малин поднимается с постели.

Ей хочется плавать, однако в отеле нет ни малейшего намека на бассейн.

Она направляется в ванную. Там чисто, хотя страшно несет из туалета. Только душ. Малин хочет помыться, прежде чем направиться в местное отделение полиции. Там знают, что она должна приехать, и обещали помощь.

Она смотрит на свое отражение в зеркале, вспоминает лицо Туве и замечает про себя, что та больше похожа на Янне.

Вчера она звонила дочери, хотела поехать в школу и дождаться там, когда закончится последний урок, чтобы забрать ее домой, накормить, поговорить с ней, а потом уложить в постель. Сделать то, что должна. Но вместо этого она только позвонила: побоялась, что не найдет в себе сил уехать, если увидит Туве и обнимет ее.

Малин сказала, что отправляется по служебным делам всего на несколько дней.

— Ну, теперь ты совсем как папа: спасаешься бегством, когда обстановка накаляется, — съязвила Туве.

— Туве, милая… — услышав свой умоляющий голос, Малин почувствовала странное облегчение.

— Прости, мама. Поезжай. Я понимаю твое желание уйти от всего этого.

— У меня работа.

— Куда ты едешь?

Малин не думала об этом говорить. Не хотела.

— На Тенерифе.

— Там ведь бабушка с дедушкой. Я хочу с тобой.

— Нельзя, Туве. Я буду там работать. И потом, у тебя школа.

Года полтора назад дочь стала бы настаивать, может быть, закричала бы в трубку. Но сейчас она промолчала.

— Ты помогала папе с моими вещами? — спросила Малин, выдержав паузу.

— Нет. Он не захотел. — И потом, после очередной паузы: — Ты навестишь бабушку с дедушкой?

— Не знаю. Мы решили, что я поеду завтра.

— Ты должна зайти к ним, мама.

— Я передам им привет от тебя.

— Обними за меня дедушку и скажи, что я скучаю по нему. И бабушку поцелуй.

Потом Малин позвонила Янне и, с облегчением услышав автоответчик, оставила ему сообщение о своем отъезде. Он не перезвонил ей, из чего она сделала вывод, что ему все равно.

Форс возвращается в комнату и раздевается. Сумасшедший гул — единственный признак того, что кондиционер работает. Она заходит в душевую и включает кран, удивляясь хорошему напору воды, омывающей ее лицо и тело.

Она не пила в самолете.

Какое счастье, что в номере нет мини-бара!

Потом Малин снова думает о Туве и задается вопросом, почему та так и не появилась ни у нее в квартире, ни в полицейском участке. Почему она сама не только не стала настаивать на встрече, но и даже не предложила ничего подобного. Форс чувствует, как мускулы вокруг грудной клетки сжимаются, и понимает, что у дочери сейчас на душе такая же неопределенность. «Тебе ведь хорошо, когда меня нет рядом, Туве?»