Монс Каллентофт - Осенний призрак

— У Якобссона выходной, — напоминает Вальдемар.

— Позвони ему, — приказывает комиссар. — А вы, Форс и Мартинссон, допросите тех двоих, обнаруживших его.

Сначала они говорили с Ингмаром Юханссоном.

Арендатор потягивал кофе по другую сторону стола на замковой кухне, время от времени проводя рукой по своим светлым волосам, и рассказывал о том, как был поначалу встревожен появлением в замке нового хозяина, но совершенно успокоился, поговорив с Петерссоном.

— Он ничего не хотел менять с арендой.

— Совсем ничего? — уточняет Харри.

— Почти.

— Почти?

— Да, он хотел, чтобы мы помогали ему на охоте, когда потребуется.

— И вы согласились?

— Да, а почему бы и нет? Мне тоже невыгодно, чтобы земли, арендуемые мной, кишели зверьем.

— И как часто вы должны были это делать?

— Когда он позвонит.

— Но как часто?

— Он не говорил. Но когда он позвонил вчера, это был первый раз за долгое время.

— Вы не заметили ничего странного, когда приехали сюда? — Форс уже спрашивала об этом, лишь только прибыла в замок. Но она хочет выжать из Ингмара Юханссона правду и надавливает на него еще раз.

— Нет. Я приехал с Линдманом, а «Рендж Ровер» стоял на склоне холма. Я думал, что Йерри Петерссон в замке и скоро появится. Но он все не выходил, и мы пошли поискать его.

— Вы не встречали по дороге какой-нибудь автомобиль?

— Нет.

— Ворота были открыты?

— Вы уже спрашивали об этом. Да, иначе как бы мы вошли? Такие ворота не так-то легко открыть.

— А вы не появлялись здесь сегодня раньше? Может, ночью? — спрашивает Харри.

— Нет, зачем? — Лицо Ингмара Юханссона будто усыхает, губы сжимаются, и он смотрит на них подозрительно. — Спросите жену, если не верите мне. Весь вечер мы смотрели телевизор, а потом легли спать. Утром она приготовила мне завтрак.

— Можете ли вы сообщить о Йерри Петерссоне что-нибудь еще, что могло бы быть интересно нам? — задает вопрос Малин.

— Нет, ничего.

— Вам нечего сказать о его делах?

— Нечего.

— Он жил здесь один?

— Да, насколько я знаю. У него не было прислуги. Я слышал, он нанимал рабочих, когда было нужно.

Ингмар Юханссон придает своему лицу выражение, которое должно означать: «Ну хватит вопросов. Я уже все сказал».

— Теперь вы можете идти, — устало произносит Малин. — Но не исчезайте, будьте готовы к новым вопросам.

— У вас есть номер моего мобильного, — Юханссон поднимается.

«Ёте Линдман — одинокий человек», — думает Малин, разглядывая лицо сидящего напротив нее мужчины на фоне белого кафеля.

Одинокий крестьянин, вероятно, он чувствует себя комфортно, только когда работает на комбайне или возится с животными, если таковые у него есть. Женщина, о которой он говорит, Светлана, похоже, скорее мебель в его доме, чем подруга жизни. Линдман рассказал им почти то же, что и Юханссон: как Йерри вызвал их сюда на охоту и что это было неофициальным пунктом соглашения с новым хозяином замка. Добавил, что он, Ёте Линдман, ничего не имел против, поскольку сам всегда выходил на охоту осенью, и это было неотъемлемой частью его фермерских работ.

— Петерссон производил впечатление порядочного человека, — с уверенностью утверждает Ёте Линдман, а потом продолжает: — Печально, что мы нашли его в замковом рву в таком виде. Все было бы хорошо, я уверен в этом. Фогельшё был неприятный тип.

— Кто именно из них? — спрашивает Харри.

— Мы имели дело со стариком, Акселем.

— В каком смысле неприятный? — уточняет Малин.

— Его характер, и потом… он всегда давал понять, кто в доме хозяин, я бы так сказал.

Ёте Линдман умолкает, качает головой, и в его глазах вдруг мелькает испуганное выражение.

— Каким образом он давал вам это понять? — спрашивает Малин.

— К примеру, вдруг резко повышал арендную плату, — быстро отвечает Ёте Линдман.

Малин кивает. Современные дворяне. Все то же самодурство и давление на арендаторов, что и раньше. Но с другой стороны, есть люди, недовольные любой властью.

— Что вы знаете о Петерссоне?

— Не более того, что он вырос в городе и делал бабки в Стокгольме.

— Вы знаете, как он зарабатывал деньги? — спрашивает Харри.

Линдман качает головой.

— Не знаю.

— Он жил здесь один?

— С собакой, насколько мне известно. Что с ней теперь будет?

— Мы позаботимся о ней, — отвечает Малин, отмечая про себя, что понятия не имеет, что делать с собакой, которая до сих пор лает в машине.

Потом следуют вопросы о том, не заметил ли он чего-нибудь необычного по дороге сюда, не встретил ли какой-нибудь машины, не стоял ли на склоне замкового холма «Рендж Ровер», когда он прибыл, не подозревает ли он кого-нибудь и что он сам делал сегодняшней ночью и рано утром. «Я не имею ни малейшего понятия о том, кто бы мог сделать это». «Я был дома. Спросите Светлану». «Вы же не думаете, что это я убил Петерссона? Тогда бы я вряд ли позвонил вам».