Монс Каллентофт - Осенний призрак

«Жди меня возле машины. Я подойду в одиннадцать», — так сказал ему неизвестный по телефону.

Йерри смотрит на часы, вытирая со лба дождевые капли. Он знает, что ему делать.

На парковку сворачивает красный «Гольф» и останавливается рядом. Дверца открывается, из нее выходит человек примерно одних лет с Йерри.

«Это ты, Юнас? — думает Йерри. — Юнас Карлссон, спасший меня много лет назад?»

Но нет, это не Юнас.

Не дожидаясь, пока человек в зеленой куртке заговорит с ним, Йерри бросается на него, прижимая к передней дверце «Рендж Ровера», хватает за горло и шепчет:

— Что ты о себе возомнил? Кто ты такой? Думаешь, я тебя испугался?

Тело человека в зеленой куртке становится податливым и мягким, словно его мышцы атрофируются от страха, и он выскальзывает из рук Йерри.

— Извини, что так получилось. Я ошибся.

— Ты ошибаешься насчет аварии в ту новогоднюю ночь.

— Да, я ошибся.

— Кто тебе об этом сказал?

— Я получил письмо.

— От кого?

Йерри еще крепче хватает мужчину за горло.

— Я не знаю, — чуть слышно отвечает тот, — на конверте стоял штамп Тенерифе.

Йохен.

— Кто ты?

— Ты меня не знаешь.

Человек в зеленой куртке называет свое имя, и Йерри отчаянно роется в памяти, но ничего не может выудить из нее.

— Мне плевать, кто ты.

Он изо всей силы толкает человека в зеленой куртке, и тот падает на землю. Йерри пинает его и снова кричит: «Кто ты?!»

Человек в зеленой куртке стонет и еще раз называет свое имя.

— Андреас Экстрём был моим единственным другом, — добавляет он на этот раз.

Йохен.

Пунта-дель-Эсте. Мне следовало держать язык за зубами. Бог знает, как ты вышел на этого типа, Гольдман. Но он тебе понадобился, и ты его нашел, ведь так?

Йерри продолжает бить мужчину, лежащего на земле. Он чувствует под зеленой курткой его мягкое тело.

— Так ты хочешь денег, да? Моих денег? Держись от меня подальше, иначе тебя ждут большие неприятности.

Мужчина продолжает стонать; дождь льет как из ведра.

Йерри садится в машину и наблюдает за человеком в зеленой куртке в зеркальце заднего вида: тот ползет по асфальту, а потом пытается подняться.

Дома, в большом пустом замке, он снова набирает на мобильном номер женщины, которая давно хочет слышать его голос.

Но этот разговор так и не состоится, он останется в голове Йерри беззвучным мысленным диалогом. А потом его заглушит гул работающей газонокосилки и топот босых ног по траве. Эта машина никогда не догонит мальчика, а он никогда не убежит от нее.

Аксель Фогельшё слышит звонок в дверь, слабый, словно зов о помощи из давнишнего сна.

«Какому черту я еще понадобился? — думает он, направляясь в прихожую. — Полиция? Когда же они, наконец, оставят меня в покое! Меня, со всеми моими недостатками и ошибками, со всем тем, что я потерял. Журналисты? Надо отключить телефон, выдернуть к черту дверной звонок».

Четвертая власть опять осаждает его. А он так надеялся, что надоел им!

Я тоскую, Беттина, по тебе, по нашему сыну. Это единственное, что мне осталось. И я хочу остаться со своей тоской наедине.

Никогда еще звонок не звучал так пронзительно. Кто это, уличный торговец? Свидетель Иеговы?

Аксель Фогельшё смотрит в глазок, но ничего не видит.

Что за черт?

Он вглядывается внимательнее.

Тишина, и на лестнице, похоже, никого нет. «Кому я понадобился?» — только и успевает подумать он, прежде чем дверь распахивается, ударяя его в лоб. Аксель Фогельшё теряет равновесие и падает на пол.

Лежа на паркете, он видит направленное на него дуло ружья. Перед ним возникает человек с длинными черными волосами и глазами, полными скорби, отчаяния и одиночества.

В домике на поляне по-прежнему темно и тихо. В вечерних сумерках вид у него еще более тоскливый, словно он разделяет горести и обиды своего хозяина и вот-вот готов обрушиться, не в силах вынести их тяжести. Харри останавливает машину. Красный «Гольф» Андерса Дальстрёма нигде не виден.

Полицейские выходят из автомобиля. Малин озирается вокруг, стараясь понять, есть ли кто еще здесь, кроме них.

— Дальстрёма здесь нет, — говорит она наконец. — Где же он может быть?

Она поднимается на крыльцо и заглядывает в дом через окошко во входной двери.

На столе в гостиной мерцает монитор.

Малин берется за дверную ручку. Не заперто.

— Мы не войдем сюда, пока у нас нет ордера на обыск, — предупреждает Мартинссон.

— Ты шутишь?

— Да, я смеюсь над тобой, Малин. Дверь открыта, мы подозреваем кражу со взломом. Вперед!