Виктория Платова - Инспектор и бабочка

Снять резинку с обложки никак не удается, по лицу Субисарреты градом катится пот, видел бы его сейчас Микель, завернувший за угол!..

Жалкое зрелище.

Нужно взять себя в руки, а изучение блокнота отложить на потом, почему же невозможно сорвать эту проклятую резинку, почему?

– Я нашел двадцать шестой номер!

От громкого голоса Микеля Субисаррета вздрагивает:

– Что?

– Я нашел. Он – в противоположном крыле, сразу за углом. Но в комнате ничего нет.

– А дверь на месте?

– Э-э… Вроде бы да.

…На месте оказывается не только дверь, но и врезанный в нее замок. Просто удивительно, что никто не снял его. Хорошо еще, что, сидя с блокнотом Альваро в руках, Икер предусмотрительно дал себе слово ничему не удивляться, – хотя бы в присутствии Микеля. Икер должен все принимать как должное, а анализ он отложит на потом, когда останется один. Вот и сейчас он бестрепетно вставляет ключ в замок и пробует провернуть его.

Тщетно.

– Не подходит? – вежливо интересуется Микель. – Не тот замок?

– Не тот мотель, – парирует Субисаррета. – Я и не ждал, что подойдет. Просто нужно было проверить одну версию.

– И она оказалась неверна?

– Она оказалась верной. Не тот мотель.

– Как это?

Мысль о «не том мотеле» пришла в голову Субисарреты спонтанно, несколько секунд назад, но теперь кажется ему единственно правильной. Испанская вывеска у дверей офиса вступает в явное противоречие с французской – на брелоке. Еще одна известная Субисаррете «Королева ночи» находится в Бельгии, где часть страны тоже говорит по-французски. Но Брюгге – совсем другая ее часть.

Там говорят по-фламандски.

Возможно, где-то существует третья «Королева…», четвертая, пятая. В какой части мира их искать? Можно было бы озадачить поисками венценосных особ разной звездности Микеля, но… У него и без того полно работы по делу Кристиана Платта, которое с сегодняшнего утра можно смело переименовать в дело Платта-Варади.

И Альваро.

Его блокнот.

Не исключено, что подсказка найдется там.

– …Прятать в одном мотеле ключ от номера в другом мотеле? – пускается в рассуждения Микель. – По-моему, это глупо.

– Глупо на взгляд того, кто не видит картины целиком.

– А вы видите?

– Пока нет, но кое-что начало проясняться…

Очередная ложь. Единственное, что может констатировать инспектор: туман сгущается. В его руках оказался целый ворох самых разных фактов. Разных вещей, смонтировать которые не представляется возможным.

– Прежде чем ты отправишься искать «форд», заглянем в одно местечко?

– Куда?

– На квартиру Виктора Варади. Хочу, чтобы ты посмотрел на нее свежим взглядом.

– Чтобы увидеть картину целиком?

– Может быть.

Микель явно польщен. На его щеки взбегает легкий румянец, он с шумом выпускает из себя воздух и неожиданно произносит странное междометие:

– Пррр…

– Что ты сказал?

– Ничего.

– Нет… Вот это «пррр»… Оно к чему?

– Ни к чему. Просто так.

Но Субисаррету с толку не собьешь, он и сам может быть норной собакой не хуже Микеля. Собакой, а Микель сейчас похож на кота. И в том, как он произнес это свое «пррр», Икеру чудится что-то кошачье, как если бы какой-нибудь кот пофыркивал, выражая явное удовольствие. Пррр-пррр!

…Спустя несколько минут инспектор и его помощник оказываются в подъезде Виктора Варади. За время отсутствия Икера здесь ничего не изменилось: все та же грязь и неухоженность, все та же мерзость под ногами.

– Дрянное местечко, – заявляет Микель, искусно лавируя между горами мусора. – И куда только смотрит муниципалитет?

– Думаю, сюда даже полиция не заглядывает.

– Выходит, мы – первые?

Единственное, что интересует Субисаррету, – окно с видом на стоянку. Что увидит в нем здравомыслящий Микель? И что увидит сам инспектор? Он сильно надеется на солнечный день, но этим надеждам сбыться не суждено: в окне по-прежнему маячат промозглые сумерки, по-прежнему горит неоновая надпись «D.O.A» и «форд-Thunderbird», облепленный мелким дождем, все так же стоит возле американского грузовика.

Что может быть хуже, чем сойти с ума? Только одно: сойти с ума на глазах своего подчиненного. Икеру стоит большого труда сохранять самообладание, пока Микель с любопытством рассматривает жилище ночного портье.

– Значит, вы наблюдали за стоянкой отсюда? – говорит он, подходя к Субисаррете и вглядываясь в пейзаж за мутными стеклами.

– Да.

– И не заметили свой «сеат»?

– Не особенно я и всматривался, – бормочет Субисаррета.