Максим Шаттам - Теория Гайи

— Грэм украл более тридцати убийц, и никто этого не заметил? Ни один журналист не сунул нос в это дело?

— Как они могли догадаться? Операция заняла всего десять месяцев. Только Институт криминологии в Лозанне обратил на это внимание… Это всё, что я обнаружил в отчетах. Институт сообщил о беспрецедентной волне самоубийств среди серийных убийц. По их мнению, это было связано с неустойчивым характером таких личностей, потерей надежды и скорее стыдом, нежели угрызениями совести.

— Что может быть лучше для изучения агрессивности и насильственных действий, чем серийные убийцы? Грэм составил список, и ему доставили необходимое…

— Всё подтверждает, что за этим стоят французские и немецкие спецслужбы. Понимаешь, что это значит?

— Это просто невероятно! А если бы они прокололись? Вот был бы скандал!

— Думаю, они знали, что делали: каждую операцию осуществляло отдельное звено. Если бы где-то произошел сбой, никто и никогда не добрался бы до официальных лиц. Это можно было выдать, например, за акцию поклонников серийных убийц, вроде тех женщин, которые влюбляются в преступников, сидящих в тюрьме, а потом выходят за них замуж.

— Подожди-ка, — сказал Петер, — телохранители Жерлана… У них ведь немецкий акцент?

— Ты думаешь, это как-то связано?..

— Я не верю в случайности. Вот и еще одна причина, по которой мы должны скрывать то, что узнали. Я не хочу оказаться в западне, когда две разведки начнут выяснять отношения.

— Нужно поговорить с Грэмом. Если его загнать в угол, он станет более откровенным.

— Без Жерлана, — уточнил Петер. — Похоже, Грэм ничего ему не рассказал. И раз он затронул эту тему только в нашем присутствии, значит, хочет что-то сообщить именно нам. Грэм готов сотрудничать, но только не с Жерланом.

— Но как это сделать? Жерлан не отходит от него ни на минуту! Его люди дежурят там, даже когда Грэм спит!

Петер посмотрел на часы. Почти час дня.

— Жерлан поздно завтракает, — вспомнил он, — бежим, может, еще успеем!

Они бросились на кухню. Петер схватил корзину и набросал туда еды. Затем они взбежали по лестнице на «мостик». Петер втолкнул Бена в чулан. Затаившись, они терпеливо ждали, подглядывая в приоткрытую дверь.

— Тут можно весь день проторчать, — нервничал Бен. — А вдруг он уже спустился или вообще никуда не пойдет…

Через десять минут дверь скрипнула, кто-то прошел по лестнице. Мимо, потирая нос, прошел Жерлан. Как только он исчез, Петер вышел и бросился наверх к большому залу. Перед двойной дверью, умирая со скуки, сидел один из телохранителей Жерлана. Петер показал ему корзину с едой.

— Они там? — спросил он.

— Господин Жерлан спустился. Вы его не видели? — спросил телохранитель с сильным немецким акцентом, который резанул ухо Петера.

— Нет, видимо, мы разминулись. Если вы не против, мы подождем его здесь.

Охранник открыл дверь. Приказа не доверять Петеру и Бену он не получал. Грэм сидел в углу, лицом к окну, за которым не было видно ничего, кроме белой пелены.

— Доставка продуктов, — сказал Петер.

Только подойдя к Грэму вплотную, он увидел, что тот прикован к батарее наручниками.

— Чьи это методы? Еврокомиссии? — спросил Петер, ставя перед ним корзинку. — Или немецкой разведки?

Грэм убедился, что они одни, и спросил:

— Вам известно о немецких спецслужбах? — спросил он.

— Жерлан — немецкий агент?

— Нет, конечно. Но вот три его приятеля… Тут я не был бы так уверен.

— Нам известно об операции «Переработка».

Грэм не подал виду, что удивлен:

— Значит, вы добрались до подвала. Теперь у вас два варианта: либо вы поможете мне, либо сами сожжете все эти материалы.

— У меня другое предложение, — сказал Петер. — Вы нам все расскажете, а там посмотрим. В любом случае, вы немного теряете.

Грэм был бледен, глаза у него покраснели, губы запеклись. Петер подумал, что, вероятно, Жерлан не только задавал вопросы.

— Доктор Грэм, вас били? — спросил он.

— Это не имеет никакого значения.

— Кто это сделал? Люди Жерлана?

— Они умеют задавать правильные вопросы, не то что этот болван.

Петер покачал головой:

— Негодяи!

— Расскажите нам о «Теории Гайи», — попросил Бен.

Грэм усмехнулся.

— «Теория Гайи», — повторил он. — Я уничтожил единственную копию в день вашего приезда. Это все, что я успел сделать. Сколетти вам об этом рассказал?

— Да, перед тем, как вы убили его, — сказал Бен.

— Не выдумывайте. Я тут ни при чем.

— А ваши «техники»? Они ведь солдаты и умеют убивать.