Максим Шаттам - Теория Гайи

— Тогда в путь.

Тим взял ее за руку:

— Послушайте, погода не позволяет нам двигаться с нормальной скоростью, тропы опасны, и прямой дороги в Омоа я не знаю. Придется действовать по обстоятельствам.

— Я согласна. Вы, наверное, заметили, что я не из тех, кто любит жаловаться?

— Да, конечно, но я просто хочу сказать, что сейчас мы не можем идти — мы не успеем дойти туда до наступления ночи. А бродить по лесу с нашими фонарями — это все равно что плавать среди белых акул с куском мяса, привязанным к шее.

— Вы хотите ночевать здесь?.. Мне кажется, это опасно.

— Не так опасно, как возвращаться в деревню. Нужно просто хорошо спрятаться. Здесь они нас искать не станут.

Эмма взвесила «за» и «против» и согласилась с Тимом. Они поднялись на плато и обошли бунгало сзади. Белый ангар возвышался над всеми строениями, дождь стучал по металлической крыше. Эмма внезапно вспомнила о диске, который Жерлан дал ей перед полетом. На нем было написано «Проект „GERIC“». Те же загадочные голубые буквы блестели на ангаре. Они обошли не все блочные дома, но Эмма не сомневалась, что это просто склады и казармы. Все самое важное хранилось в большом здании.

Она вспомнила о пленниках, которых привели сюда из деревни.

Они там, внутри. Где же им еще быть?

Тим заглядывал в окна домов в поисках надежного убежища.

— Нужно посмотреть, что в ангаре, — сказала Эмма.

— Вы с ума сошли! Мы оба знаем, что там!

— Вот этого как раз мы и не знаем. Если там живые люди, мы могли бы помочь им.

— Чтобы нас самих порезали на куски? Нет, спасибо…

— Если нас будет много, мы сможем одолеть их!

— Как в Омоа и Ханававе?

— Мы только посмотрим, — продолжала Эмма. — Если ничего не сможем сделать, уйдем.

— Это без меня! Думайте лучше о том, как остаться в живых, а не геройствовать.

С этими словами Тим ушел в бунгало.

Эмма осталась на улице под проливным дождем, глядя на огромный белый ангар. Потом она тоже вошла в бунгало. Тим раскладывал на полу матрасы и задвигал их под двухъярусные кровати.

— Набросаем одеяла на нижнюю кровать, и никто нас не заметит. Это по-спартански, но надежно.

Эмма сняла рюкзак:

— Смотрите, я оставляю вам ноутбук.

Тим нахмурился:

— Вы все-таки решили пойти туда?

— Мне жаль, Тим. Я никогда не смогу больше смотреть себе в глаза, зная, что могла что-то сделать и не сделала. Может быть, там никого и нет. Если это слишком опасно, я вернусь, но я должна знать.

Тим вздохнул. Помолчав, он покачал головой:

— Ладно, оставьте тут ваше барахло. Возьмем только самое необходимое.

Эмма просияла, поняв, что он не бросит ее.

Под грохот льющихся с неба потоков они обошли ангар, в котором не было ни одного окна, и наконец обнаружили вход — маленькую незаметную дверь. А Эмма представляла себе громадные ворота под электрическим напряжением, вращающиеся камеры видеонаблюдения и прожекторы.

Внутри было темно, в коридоре горели только тусклые красные лампочки, висевшие на равном расстоянии друг от друга. Эмма и Тим решили не включать фонарь и пробирались почти на ощупь.

— Вы зарядили дробовик?

— Да, и у меня полные карманы патронов.

Они вышли в контрольный зал с наблюдательным пунктом. Все двери были открыты. Тим указал на линолеум, покрытый липкими черными лужами. Эмма догадалась, что это кровь. Стараясь не шуметь, они прошли мимо наблюдательного пункта, пересекли зал с дешевыми скамейками и искусственными деревьями — здесь, видимо, была зона отдыха. На полу валялся опрокинутый кофейный аппарат, коридор был засыпан клочьями документов и выпотрошенными папками.

Эмма слышала гул системы вентиляции, которая продолжала работать. Это место было таким зловещим, что, наверное, долгие годы будет являться ей в кошмарных снах.

Ты хотела узнать, что за этим скрывается? Хотела знать, зачем здесь понадобился антрополог? Какая связь между этими убийствами и исследованиями, которые ты могла бы вести в этом ангаре? Ведь именно сюда тебя отправил Жерлан… Что стало с Монговицем, который должен был ее встретить? Что ожидает ее саму?

Коридор повернул и неожиданно расширился. Впереди показалась огромная площадка, куда выходили ярко-красные двери с черными номерами. Их было около сорока. В центре стояла застекленная круглая кабина с пультом управления. Он был выключен. По потолку извивались трубы, похожие на гигантских червей. В глубине широкая лестница спускалась в подвал. Система вентиляции хрипела и свистела, то включаясь, то выключаясь.