Максим Шаттам - Теория Гайи

В начале первого желудок Петера взбунтовался. Он ничего не ел со вчерашнего дня. И вот, бродя по холодным улицам Ля Монжи, он наконец придумал. Двух чашек обжигающего кофе, покупки пальто и толстого фломастера оказалось достаточно для осуществления его плана. Он начал с того, что посадил в такси Бена со всеми материалами, которые могли служить доказательством того, что они обнаружили в обсерватории.

Петер не допускал мысли, что ячейка, отвечающая за операцию «GERIC», не заинтересуется тем, что здесь произошло. Все агенты, находящиеся в Ля Монжи, должны дать о себе знать.

Они пошлют кого-нибудь в деревню. Наверняка.

Возможно, этот человек уже прибыл и ожидает появления Стефана. Но как бы то ни было, сюда из Лурда, По и Тарба ведет только одна дорога. На обочине этой дороги и встал Петер. Он подобрал кусок картона и написал на нем крупными буквами: «GERIC». С этой табличкой он простоял всю вторую половину дня.

Он видел, как сначала прибыли автобусы с тележурналистами с FR-3, затем представители радио и газет. Никто не обращал внимания на какого-то бедолагу с картонкой. Всё внимание было занято взрывом в обсерватории и предполагаемой гибелью десяти человек.

В четыре часа к нему подошел худощавый человек в круглых очках, с записной книжкой и ручкой. Он нервничал.

— Опустите табличку, профессор Де Вонк.

Петер спросил:

— Кто вы?

— Я знаю, что такое «GERIC».

— Докажите.

— Вы только что провели пять дней в горах с Дэвидом Грэмом. «Теория Гайи». Этого достаточно?

— Я хочу поговорить с ответственным лицом ГУВБ.

— Это уж слишком, профессор.

— Я уверен, что вы не прикончите меня среди бела дня, пока не узнаете, что случилось с вашими агентами. Я хочу поговорить с руководством.

— Это невозможно.

— У меня есть предложение, от которого они не смогут отказаться.

Человек в круглых очках сменил тон и стал более агрессивным:

— За кого вы себя принимаете?

— За того, кто может устроить самый крупный скандал со времен «Воина радуги». [56] Название судна Гринпис, которое в 1986 г. взорвали представители ГУВБ Франции. «Воин радуги» участвовал в акции протеста против ядерных испытаний на атолле Мороруа в Тихом океане. Скандал, связанный с гибелью судна, привел к отставке министра обороны Франции. Последствия будут таковы, что, поверьте, всё остальное на его фоне покажется невинной забавой.

Человек пристально смотрел на Петера, пытаясь понять, с кем имеет дело.

— Вы надеетесь, что я поверю вам на слово? — спросил он.

Петер достал фотографию. Перед отъездом Бена они зашли к единственному здесь фотографу и распечатали снимки с карты памяти.

— Посмотрите внимательно. Тут легко прочитать… Это копия одного из пяти или шести сотен документов из архива операции «GERIC». Кроме того, у меня есть запись, на которой Грэм подробно объясняет свою «Теорию Гайи». Все в надежном месте, далеко отсюда, и сегодня вечером будет передано нотариусам и адвокатам. Если со мной, моей женой или Бенжаменом Клареном что-нибудь случится, они вручат журналистам толстый запечатанный конверт.

— Я хочу получить все это.

Петер наклонился к нему и ледяным тоном ответил:

— Нет. Вы ничего не хотите, потому что ничего не можете. Все очень просто: вы забываете о нашем существовании, а моя семья попытается жить с тем, что она знает, с памятью об умерших. Однажды, когда я стану совсем старым, я уничтожу эти документы. Ясно?

Человек в круглых очках замешкался, переваривая услышанное.

— Решения принимаю не я, — сказал он.

Он хотел уйти, но Петер схватил его за руку, что тому совсем не понравилось.

— И еще. Моя жена где-то на Фату Хива или в его окрестностях. Я хочу, чтобы ее доставили сюда.

Человек резко выдернул руку:

— Де Вонк, не перегибайте палку. Тут вам не дежурная полицейская часть!

— Если с ней что-нибудь случится, с вами будет покончено. Со всеми вами! Вы поняли? Подумайте хорошенько!

Аллан с трудом держался на ногах.

Он не спал уже два дня, его сердце билось как сумасшедшее с тех пор, как эти ненормальные захватили яхту. Он был в таком состоянии, что самоубийство уже казалось ему неплохим выходом из положения. Захватчики не следили за ним, когда он стоял у штурвала. Они хотели только одного: чтобы их доставили на Таити, — и проводили время с Карлой и Жози. Вначале женщины кричали, и это было невыносимо. Даже вой ветра не заглушал их стонов. Затем они замолчали. Аллан даже подумал, что они мертвы, но потом они вновь стали стонать. Это повторялось каждый раз, как один из этих подонков желал развлечься.