Максим Шаттам - Теория Гайи

Но это же раскаленный воздух!

— О, черт, — прошептала она.

Матильда указала вперед:

— Выход там.

— Я знаю, детка, но туда нельзя. Это очень опасно, мы обожжемся. Пойдем. Я уверена, что есть другой коридор.

Обязательно есть, твердила Эмма про себя. На таком объекте должно быть несколько выходов…

Повернув, Эмма увидела лестницу, ведущую в недра комплекса. Она не стала по ней спускаться и пошла направо. Механический голос сливался с воем сирены и каждые тридцать секунд приказывал немедленно эвакуироваться. Что случилось? Воздух по-прежнему был тяжелым и влажным, а запах разложения не рассеивался.

Они бросились бежать.

Двери, дымящиеся вентиляционные трубы, перевернутые тележки, носилки на колесиках, шприцы, сваленные в кучу среди разбитых склянок…

У Эммы стучало в висках, голова кружилась. Она заблудилась.

Из-за занавески выскочил голый человек, его кожа была покрыта черными разводами. Эмма узнала того, кто привязал детей и мочился на них. Он их не заметил. Держа в руках ведро, он начал орать:

— Заткнись, сволочь! Я сожру твою жопу! Я сожру твою жопу! Я останусь! Заткнись!

Он вылил содержимое ведра себе на голову. Липкая жидкость потекла по нему. Он был покрыт засохшей кровью, кусочками кожи и выглядел так ужасно, что Матильда в страхе прижалась к Эмме.

Эмма воспользовалась моментом, когда он откинул голову назад, наслаждаясь душем, разложила складной приклад дробовика и, как учил ее Тим, положила палец на спусковой крючок.

— Вот в чем секрет! Они мне не верят! Но я знаю! Кровь! Бессмертие! Я бессмертен!

Законченный психопат, подумала Эмма и прицелилась.

Внезапно, будто у него был третий глаз, он повернулся к ним, и его ноги напряглись. Эмма успела выстрелить. Пламя, вырвавшееся из ствола дробовика, обожгло монстра и разорвало ему живот. Его подкинуло над полом и швырнуло на кучу картонных коробок.

Эмма повела детей дальше. Проходя мимо трупа, дрожащий Оливье смотрел на него, потрясенный возмездием, настигшим преступника.

Они несколько раз сворачивали и наконец оказались в тупике. Сирена ревела, лампочки мигали, и Эмма впала в отчаяние. Они никогда не выйдут отсюда живыми.

Эмма незаметно для себя пошла медленнее, и Матильда налетела на нее. Эмма встряхнулась.

Я не имею права опускать руки! Не имею права!

Задыхаясь и обливаясь потом, она вернулась назад и свернула в другую сторону. В зловещем красном свете коридоры казались одинаковыми.

Но вдруг один из них показался ей знакомым. Держа перед собой дробовик, она свернула в него. Впереди что-то мелькнуло. Эмма прицелилась. Ничего…

Эти проклятые красные вспышки!

Она чувствовала, что вот-вот станет понятно, почему объявлена срочная эвакуация. На счету была каждая секунда, они и так уже слишком долго находились в опасной зоне.

Впереди показалась металлическая лестница, и у Эммы снова появилась надежда. Эмма бросилась вперед, дети за ней. Они пересекли вестибюль, где находились камеры, миновали систему контроля. Им показалось, что дышать стало легче.

Эмма толкнула дверь, и прямо в лицо хлестнул ветер. Как же это было хорошо! Свежий воздух!

Из громкоговорителей, установленных на столбах, сливаясь с воем ветра, надрывался голос, приказывавший немедленно бежать. Эмма вскинула дробовик на плечо и схватила Матильду за руку. Она велела детям бежать к маленькой тропинке, которая, теряясь между скал, вела к причалу.

Вдруг сирена смолкла.

С неба лились потоки воды.

— Почему оно замолчало? — воскликнула Матильда.

Эмма могла назвать только одну причину: время вышло. Вот-вот что-то должно было произойти. Она перебросила дробовик вперед и скомандовала:

— Быстрее! Так быстро, как только можете!

Дети помчались между бунгало, Эмма бежала за ними. Земля под ногами задрожала. И вдруг из-под крыши ангара вырвался наружу чудовищный цветок. Он выпустил огромные огненные лепестки, раскрылся над лужайкой и выплеснул наружу свой губительный нектар.

По поведению Петера Бен понял: что-то не так. Петер по очереди обращался к Стефану, Жерлану и Грэму, а Бен подходил все ближе к нему, готовый действовать в любую минуту. Он совершенно не представлял, что делать, но если Стефан затеет драку, это ему даром не пройдет. Бен многому научился, работая в Гринпис, он не боялся конфликтов и напряженности. Слишком часто ему приходилось стоять лицом к лицу с рыбаками, ловившими красного тунца в Средиземном море, участвовать в стычках с национальной полицией безопасности, когда гринписовцы цепями приковывали себя к рельсам на пути состава с ядерными отходами.