Дэвид Галеф - Молчание сонного пригорода

Мистер Солтер сразу стал сговорчивым, как все, с кем я говорил после происшествия. На мне как будто был значок: «Будьте добры ко мне, у меня похитили ребенка». Но родители детей-подростков не всесильны. Мистер Солтер втянул в себя воздух.

— Простите, но я не знаю точно, где она. Я позвоню кое-кому из ее друзей и сразу же вам перезвоню, если что-нибудь узнаю.

— A у нее нет сотового телефона? — крикнула Джейн с полуметра.

— Есть, — сказал мистер Солтер и продиктовал мне номер, — но она отключает его, если не ждет звонка от своего приятеля.

Я поблагодарил его, отключился и сразу же набрал номер сотового, но услышал только автоматическое приветствие голосом Стеффи. Я оставил сообщение, что должен связаться с ней по срочному делу, так чтобы ее не напугать. Потом позвонил Ферраре и рассказал ему об этой зацепке, и он сказал, что постарается что-нибудь из нее выжать.

— Может быть, в магазине был еще кто-то, кто мог бы видеть этого типа? — спросил он, но я просто не мог думать.

Видение катка заблокировало все остальное. Он снова велел мне держаться и повесил трубку. Тогда я повернулся к Джейн, все еще застывшей в полуметре от меня.

— И все? — спросила она. — И что теперь?

— Похоже, придется ждать.

Это мы и делали весь вечер. Я посмотрел на настенные часы: 9:40. Я уже должен был бы умирать с голоду. Но меня мутило. На столе стояли Алексовы палочки, но я больше не мог к ним притронуться. Больше всего на свете я хотел увидеть Алекса на его стуле, привередливо выкладывающего свой обед. Но стул оставался пустым, и я повернулся к холодильнику.

— Хочешь есть? — спросил я без интонации.

— Ты что, смеешься? У меня такое чувство, что мне дали пинка в живот.

— У меня тоже.

— Если бы его похитили ради денег, у нас бы уже были какие-то новости.

— Пожалуй. Феррара считает, что это маловероятно.

Но когда я спросил его, что же он считает вероятным, он отказался строить предположения. «Мы не узнаем наверняка, пока не поймаем его», — сказал он, отвернувшись в другую сторону.

Я поставил тарелки в раковину. Джейн встала и ударила кулаком по стене.

— Мне нужен мой сын!

Она завыла, я подошел к ней и обнял. Джейн стала отпихиваться, но я удержал ее. Она сказала, что любит меня, несмотря ни на что. Все, что мы делали в тот вечер, имело смысл и одновременно не имело смысла. Каким-то образом в конце концов мы оказались на диване перед телевизором, глядя в пустой экран, как серый портал, за которым лежало что-то лишенное разума и злое. Вскоре я поднялся и снова стал мерить шагами комнату.

— Не хочешь поездить по Гринвуду? Лучше уж так, чем сидеть здесь без толку.

— Может, развесим объявления? С фотографией Алекса — может быть, кто-нибудь его видел. Предложим вознаграждение.

— Конечно, но уже почти десять. Сейчас их никто не увидит.

— Я… я поищу фотографию.

Джейн пошла наверх, оставив меня еще более одиноким, чем я был до того, как она пришла домой. Я хотел, чтобы она опять была рядом. Пока ее не было, я пытался ни о чем не думать, но во всех мыслях был Алекс. И все чаще человек в серых брюках. Ладно, мы расклеим объявления в Гринвуде и, может, еще поместим в Интернете. Феррара сказал, что некоторые люди берут дело в собственные руки. Неужели полиция работает круглосуточно? Что можно сделать в полночь, кроме как поймать хулигана, ломающего почтовые ящики? Как они вообще собираются его искать? Идти по следу — какому следу? Мой сын может быть в поле, в подвале, в ванной с заклеенной скотчем наглухо дверью. Может, ему больно, может, его накачали лекарствами? Ему уже давно пора спать, мелькнула у меня идиотская мысль. Может быть, он ложкой делает подкоп в полу. А что будет, если человек скажет: «Сделай это», а Алекс ответит: «Не хочу»?

Что, если Алекс не вернется?

Эта последняя мысль настолько меня ужаснула, что ужаснее ничего нельзя было придумать, и я перестал думать. Я побежал наверх и встретил Джейн, которая спускалась. Она распечатала фотографию Алекса на целой пачке писчей бумаги вместе с объявлением, которое начиналось словами «ПРОПАЛ РЕБЕНОК».

Мы оба не могли долго смотреть на фотографию, глуповатую и душераздирающую. Алекс был на ней с открытым ртом. У него торчали уши, как открытые дверцы машины. Он должен быть где-то. Должен. «ПРОПАЛ РЕБЕНОК: Алекс Эйслер, 8 лет, рост 122 сантиметра. Просим немедленно позвонить в полицию».

Зазвонил телефон. Я обогнал Джейн на расстояние руки.

— Алло? Да, спасибо. Нет, еще не поздно. Слушай, мне нужно кое-что узнать. Нет, не совсем так.