Петер Демпф - Тайна Иеронима Босха

Зита поторапливала Петрониуса. Она втащила его на мостик и взяла одну из привязанных лодок. Деревянная конструкция, державшаяся на пустых бочках, раскачивалась на воде так, что Петрониус, споткнувшись, упал прямо в плоскодонку. Ловким движением Зита набросила на юношу покрывало и оттолкнулась от берега шестом. Затем воткнула шест в болотистое дно и без напряжения пробежала вдоль борта лодки. Девушка толкала лодку перед собой, потом в последний момент вытащила шест и поспешила в носовую часть. От волн подмастерье впал в состояние между сном и бодрствованием.

Петрониуса переполняли мысли. Легкость, с которой им удалось вырваться из дома инквизитора, отсутствие охраны и случайных встреч казались ему странными. И почему его принесли назад в комнату? Разве палач не должен ждать, пока жертва очнется, чтобы продолжить пытки? Вопросы ускользали из сознания подмастерья, но он пытался понять их, когда пробуждался от беспокойного сна.

Петрониус почувствовал, как после бесконечной качки Длинный Цуидер и кто-то еще помогли вытащить его из лодки, положили между канатами и тюками и переодели.

На измученного юношу набросили брезент, потому что начался дождь, который вскоре полил потоками. Прохладная сырость облегчала боль, но вместе с холодом началась лихорадка — художника трясло, он стучал зубами. Петрониус даже не почувствовал, как Зита легла рядом и укутала его своим шерстяным плащом. Позже он ощутил тепло девушки, ее дыхание у себя на затылке.

— Наверное, это неправильно, — прошептала она ему на ухо, — но я люблю тебя. Давай уедем из этого города, от этой картины, куда-нибудь. Ты талантливый художник и везде найдешь работу у мастера, который позаботится о твоем содержании. Я буду тебя сопровождать. — Произнося эти слова, Зита ближе прижалась к юноше и обняла его. — Если ты возьмешь меня с собой…

В этот миг над головами беглецов раздались крики, прошлепали босые ноги. В воздухе просвистели канаты и глухо ударились о землю. Петрониус услышал шум большого судна, снимающегося с якоря. Один из матросов затянул песню, и команда сразу же подхватила припев, который звучал грубо и фальшиво, но был таким реальным и живым в холодном воздухе. Матросы пели старую брабантскую песню о черной воде каналов и бесконечных болотах, о ветре и жертвах старым и живущим ныне богам.

В сознании Петрониуса вновь возник человек-дерево, чья лодка плыла по черной воде каналов. Рядом с ним в спешке скользили фигуры на коньках, хорошо знающие эту ледяную поверхность, голые, однако не чувствовавшие холода и ледяного ветра.

Он смутно услышал из-под брезента, как городская таможня ненадолго остановила лодку, как открылся шлюз, освободив путь из порта в море. Только когда судно от удара ветра в натянутые паруса накренилось на бок, Петрониус отбросил брезент. Перед ними расстилалась равнина Брабанта, ведущая в Утрехт. За спиной остались недостроенные башни собора Святого Иоанна. Они покидали Хертогенбос.

— Ты возьмешь меня с собой? — снова прозвучал вопрос. Петрониус обернулся и только сейчас заметил, что Зита сменила монашескую одежду на простое платье. От ее волос пахло тимьяном.

Художник закрыл глаза.

— Если ты опять не станешь монахиней.

Убедившись, что на дороге нет людей, Петрониус повернул направо.

— Туда! — решил он и потащил Зиту, не дожидаясь ее согласия.

Дождь промочил их насквозь. Волосы и одежда прилипли к телу Петрониуса, а Зита напоминала ему голое дерево. Даже лицо девушки словно размылось и опухло от дождя. Луг перед ними весь утопал в воде, только несколько островков с травой торчали из этого моря. Петрониус с Зитой прыгали с кочки на кочку, добираясь до единственного возвышения, которое казалось сухим среди океана дождя. На четвереньках они ползли под лиственной крышей небольшой березовой рощи, пока Петрониус не убедился, что их не видно с дороги.

— Зачем нам сюда, Петрониус? Мы должны как можно быстрее добраться до Оиршота.

— Мне нужны чувства!

Воздух будто стал стеклянной водяной стеной, сквозь которую сверкала яркая молодая зелень. Мягкие гребешки травы в этом зеленом озере напоминали застывшие морские волны. В некоторых местах земля немного возвышалась, и холмики поросли редкими деревцами. В низинах рос камыш в человеческий рост, с черно-желтыми головками. Поднимался серый туман, будто земля и вода кипели.

Петрониус подставил руки дождю — холод благотворно действовал на него. Он смотрел на дорогу и залитые водой луга. Внезапно юношу охватила невероятная усталость.