Нельсон Демилль - Дочь генерала

— Может быть... Скажите, не было ли в прошлом какого-либо события, которое объясняло бы ее вражду?

— Например?

— Ну, например... соперничество матери и дочери... что-нибудь в этом роде.

Полковник пристально смотрел на меня, словно я переступил черту между расследованием убийства и недопустимого нарушения профессиональной этики и правил поведения.

— Не знаю, куда вы клоните, мистер Бреннер, — произнес он холодно, — и никаких объяснений я слушать не желаю.

— Хорошо, сэр.

— У вас все?

— Боюсь, что нет. Дело становится еще запутаннее и грязнее. Вы сказали, что не спали с погибшей. Почему?

— Что значит — почему?

— Я хочу спросить, почему Энн не заигрывала с вами? Или вы отвергли ее авансы?

Взгляд полковника скользнул на дверь, как будто он хотел убедиться, что поблизости нет миссис Фаулер.

— Она никогда со мной не заигрывала.

— Потому что вы чернокожий или Кемпбелл знала, что это бесполезно?

— Думаю... думаю, второе... Она встречалась с несколькими чернокожими офицерами... правда, не здесь, в Хадли... Должно быть, Энн знала, что я не люблю разврат, или же... — он первый раз улыбнулся, — или же считала меня уродом.

— Вы далеко не урод, — сказала Синтия, — но внешность не имела для Энн Кемпбелл никакого значения. Я подозреваю, что она все-таки заигрывала с вами, но вы остались верным жене и командиру. Это противоречило вашим моральным принципам. Таким образом, вы стали ее врагом номер два.

— Такого тяжелого разговора у меня в жизни не было, — вздохнул Фаулер.

— Это потому, что вы никогда не были связаны с расследованием убийства.

— Поскорее бы его закончили.

— Оно закончится, когда я передам материалы в трибунал. Я редко делаю ошибки, полковник, а когда все-таки совершаю, стараюсь их исправить.

— Я это ценю, мистер Бреннер, но полковник Мур лучше меня рассеет ваши профессиональные сомнения.

— Он будет пытаться это сделать, но у него может быть иная версия событий. Хорошо, когда у тебя есть несколько версий, легче отсеять словесную шелуху.

— Ну что ж, поступайте, как считаете нужным.

— Полковник, у капитана Кемпбелл есть братья или сестры? — спросила Синтия.

— Есть брат.

— Что вы о нем можете сказать?

— Он живет на Западном побережье в... забыл название городка... что-то испанское.

— Он не военный?

— Нет. Он... он перепробовал много профессий.

— Вы знакомы с ним?

— Да, знаком. На праздники он часто приезжает сюда.

— Как вам показалось — брат не страдает такими же проблемами, как его сестра?

— В известной мере... Но он держится как бы в стороне от отца. Во время кампании в Персидском заливе телевизионщики хотели взять у него интервью, но не сумели его разыскать.

— То есть он отчужден от родителей? — продолжала спрашивать Синтия.

— Отчужден? Нет... я бы сказал — отдален. Но когда он приезжает, ему здесь рады и жалеют, когда он уезжает.

— И какие же были отношения между братом и сестрой?

— Замечательные, насколько я мог понять. Энн была очень терпима к нему.

— Терпима — к чему? К его образу жизни?

— Да. Дело в том, что Джон Кемпбелл — так его зовут — голубой.

— Ясно. И как относился к этому генерал Кемпбелл?

Фаулер немного подумал.

— Он был снисходителен. Джон Кемпбелл — человек деликатный, никогда не приводил домой своих дружков-возлюбленных и одевался как нормальные люди. Если бы у генерала не были заняты руки неблагоразумной дочерью, он, вероятно, был бы недоволен сыном. Но рядом с Энн Джон — образец порядочности и благовоспитанности.

— Это понятно, — прокомментировала Синтия. — Как вы думаете, может быть, генерал заставил дочь заняться традиционно мужским делом — я имею в виду Уэст-Пойнт и армию вообще — именно потому, что по его стопам не захотел пойти сын?

— Многие так думают. Но как это чаще всего бывает в жизни, не так все просто. Энн с удовольствием училась в Уэст-Пойнте и после четырех лет обязательного срока службы осталась в армии. Нет, я не думаю, что отец заставил ее пойти по нашей части или выражал недовольство, если она откажется поступить в академию. Пусть психологи говорят что хотят, но дела обстояли прямо наоборот. Я помню Энн еще в школе. Она всегда была девчонкой-сорванцом и подходила к воинской службе. Ей хотелось продолжить семейную традицию. Ведь ее дед со стороны отца тоже был кадровым офицером.

— Но вы сказали, что Энн ненавидела армию.

— Да, сказал... Но вы верно меня поправили — она ненавидела отца.