Нельсон Демилль - Дочь генерала

— Ты не ушибся? — спросила Синтия.

— Нормально. Доставай платок.

Синтия достала платок и, присев, размотала проволоку, стягивавшую горловину мешка, затем осторожно открыла его и посветила фонариком внутрь. Мы увидели беспорядочно свернутую одежду, пару сапог и один белый носок. Обернув руку платком, Синтия разгребла вещи. Там оказались пояс с кобурой и в ней пистолет, а также нагрудный медальон. Она вытянула его и при свете фонаря прочитала: «Кемпбелл, Энн-Луиза», потом опустила обратно в мешок и встала.

— Знакомый фокус. В любом пособии описан. Одно непонятно: зачем ему понадобилось прятать ее одежду?

Я подумал и ответил:

— Наверное, ее должны были потом взять.

— Кто? Преступник? Или кто-то еще?

— Не знаю. Но мысль о ком-то еще мне нравится.

Издали на дороге показались автомобильные фары, затем донесся шум мотора, и вскоре перед нами остановилась служебная машина защитного цвета. Мотор продолжал работать, светили передние фары. Я сунул руку к пистолету. Синтия последовала моему примеру.

Дверца со стороны водителя распахнулась, и при свете лампочки в салоне мы увидели полковника Кента. Вытащив пистолет и не отводя глаз от нашего фонаря, он вылез из машины, захлопнул дверцу.

— Кто такие?

— Бреннер и Санхилл, полковник, — отозвался я.

Прозвучало несколько формально, но когда тебя окликает вооруженный человек, шутки неуместны.

Мы не двигались. Он сказал:

— Стоять на месте. Я сам подойду. Он приблизился и вложил пистолет в кобуру. — Опознал.

Глуповатые, немного театральные фразы, если не знать, что иногда человек получает пулю только за то, что валяет дурака вместо того, чтобы отозваться на оклик, назвать пароль и все такое.

— Что вы здесь делаете? — сурово спросил Кент.

— Тут совершено убийство, Билл, — напомнил я. — Сыщики и уголовники всегда приходят на место преступления. А что вы здесь делаете?

— Не умничайте, Пол, ваши намеки оскорбительны. Я здесь за тем же, за чем и вы — хочу проникнуться атмосферой этого места ночью.

— Предоставьте мне быть сыщиком, полковник. Кстати, я рассчитывал видеть здесь ваших людей.

— Да, вероятно, надо было поставить сюда пару ребят. Но у меня тут ходят патрульные машины.

— Ни одной не видел. Так поставите?

— Поставлю, — обещал Кент и обратился к Синтии: — Почему вы так далеко оставили машину?

— Мы решили прогуляться при луне.

Кент хотел спросить — зачем, но увидел мешок.

— А это что у вас?

— Пропавшие веши, — ответила Синтия.

— Какие вещи?

— Ее одежда.

Я следил за тем, как Кент воспримет эту весть. Лицо, кажется, ничего не выражает, подумал я.

— Где вы их нашли?

— На крыше женской уборной. Ваши люди подкачали.

— Видно, да... Почему они там оказались — как вы думаете?

— Неизвестно.

— Вы закончили?

— На сегодня — да.

— Что дальше?

— Рассчитываем через час встретить вас на Джордан-Филдз, — ответил я.

— Буду... Между прочим, полковник Мур недоволен вами.

— Пусть пишет официальную жалобу, а не плачется вам в жилетку. Вы хорошо его знаете?

— Только через Энн.

Мы попрощались. Полковник пошел к своей машине на дороге, а мы продолжили наш путь по бревнышкам. Я нес пластиковый мешок.

— Не очень-то ты ему доверяешь. Или я ошибаюсь? — спросила Синтия.

— Доверял вполне... Как-никак я знаю Билла больше десяти лет. Но сейчас... Не знаю, не знаю... У меня нет оснований его подозревать, но не сомневаюсь, что он что-то скрывает. Впрочем, как почти все.

— У меня такое же впечатление. Мы как будто приехали с тобой в маленький городок, где все знают друг о друге все, и v каждого — свои маленькие и большие тайны, но мы не можем их разгадать.

— Очень похоже.

Я положил мешок в багажник, мы заняли свои места, Синтия включила стартер, потом смахнула что-то со своего плеча.

— Руки-ноги целы, солдатик? Может, в госпиталь, подлечить?

— Нет, но голову мне надо проверить. Давай в Учебный центр.

Мы прибыли в учебный центр около двадцати трех. Синтия припарковала «мустанг» у главного здания.

Учебный центр в Форт-Хадли представлял комплекс из трех десятков панельных зданий убийственного темно-свинцового цвета. Несколько чахлых рощиц, немного травяного покрова и скудное наружное освещение, которого не потерпели бы на гражданке, но в армии мордобития, ограбления и судебные иски не превратились пока в большую проблему.

Большинство зданий было погружено в темноту, кроме двух — вероятно, казарм или общежитий. В главном здании, в одном-единственном окне на первом этаже, горел свет. Мы пошли к парадному входу.