Реймонд Хаури - Убежище

— Что вы здесь делаете?

Казалось, Корбен и сам ошеломлен своим успехом.

— Они схватили меня вчера ночью.

— Но как они узнали о встрече? — не отставал от него Кирквуд. — От вас? Значит, вы подслушивали разговоры Абу Барзана? — догадался он, и в голосе его прозвучали нотки осуждения.

Корбен не чувствовал себя задетым.

— Сейчас не до этого. Где книга?

— Книга у Миа, и, можете мне поверить, теперь она уже далеко. — Кирквуд следил за реакцией Корбена. — Не могу ее винить, поскольку вы достаточно долго морочили ей голову, убеждая, будто ваша главная забота — освободить ее мать.

Корбен взглянул на лестницу, затем встретился взглядом с Кирквудом.

— Сами-то вы хороши! — цинично возразил он. — Вы ведь тоже приехали сюда исключительно ради ее спасения, верно? А вовсе не для охоты за формулой, которую стремился открыть ваш предок!

Кирквуд насторожился. Корбен не мог знать об этом… Если только не подслушал. Значит, он оказался здесь не в качестве пленника, аработал на хакима. Верно! А потом, видно, его намерения изменились, раз он убил главаря шайки хакима.

Корбен оглянулся на входную дверь, наклонился, достал из брюк Омара нож и перерезал свои наручники. Он потер руки, восстанавливая кровообращение, потом вытащил из кармана убитого свой мобильник, взглянул на него, вынул сим-карту и спрятал мобильник в карман. Затем он забрал автомат убитого Брайана, повесил его на плечо и быстро обшарил его одежду. В карманах нашлось несколько запасных обойм, а также ключи от «лендкрузера», которые он и искал.

Затем Корбен сосредоточенно посмотрел в глубь дома, о чем-то раздумывая.

— Идемте, — наконец приказал он, перешагнул черезтруп Омара и направился в сторону кухни.

— Куда? — спросил Кирквуд.

Корбен ничего не ответил.

Кирквуд последовал за ним. Корбен просунул голову в дверь и оглядел переулок, тянувшийся за домом, затем снова вернулся в кухню. В углу, уткнувшись лицом в лужу темной крови, лежал Абу Барзан. У его ног валялся атташе-кейс.

Корбен поднял его и повернулся. Вопросительно взглянув на него, Кирквуд протянул руку к кейсу.

Корбен покачал головой:

— Пока он побудет у меня. Я позабочусь о его благополучном возвращении в ООН. Мы же не хотим, чтобы денежки пропали, верно? — Его напряженное лицо исказилось в насмешливой улыбке.

Кирквуд некоторое время смотрел на него, затем раздосадованно кивнул. Церемонии окончились, притворяться не имело смысла. Он опустил голову, и его взгляд упал на лежащий рядом с иракцем пистолет, находившийся в соблазнительной близости к Кирквуду.

Корбен тоже его увидел.

Кирквуд застыл, не отрывая взгляда от Корбена. Казалось, каждый читает все по лицу своего противника.

— Не стоит, — предостерег его Корбен.

— Может, там остался кто-то из бандитов, — попытался вывернуться Кирквуд. — У вас будет еще один стрелок.

Корбен отрицательно покачал головой.

— Убиты все до одного. — Он махнул автоматом в сторону выхода. — Идемте, — приказал он.

Низко пригнувшись за парапетом на крыше базара, Миа крепко прижимала книгу к груди и поминутно осторожно приподнимала голову, чтобы посмотреть на крышу дома, из которого сбежала, но там никто не появлялся. Однако это ее не успокаивало.

Сердце ее колотилось неровно, в висках стучало, она не могла унять дрожь, сотрясавшую тело после отчаянного прыжка, и все-таки попыталась разобраться в событиях, а главное — осмыслить заявление Кирквуда, — или как там его настоящее имя.

Он сказал: «Я практически уверен — я ваш отец».

Но это же полный вздор, бессмыслица!

Он никак не мог быть с Эвелин в Эль-Хиллахе. С тех пор прошло тридцать лет, а ему едва больше сорока!

Ей в голову пришло единственно возможное объяснение… Но нет! Она не могла поверить в чудо.

К тому же он сказал: его предок пытался найти полную формулу эликсира. А раз она была неполной, то не могла действовать, следовательно, Кирквуд не мог им воспользоваться.

Она потрясла головой, пытаясь привести мысли в порядок. Чушь какая-то! Невозможно! Кирквуд солгал ей, ему пришлось так поступить, чтобы она послушалась его и спасла книгу. Такое объяснение было бы самым приятным и удовлетворительным, но Миа не могла с ним согласиться. Она видела глаза Кирквуда, когда он говорил о своем предке Себастьяне, о старинной рукописи, о том, кем он был. В них читались честность и глубокая искренность. Такое же впечатление о нем сложилось у Миа, когда они разговаривали в самолете и еще раньше, в том баре на крыше отеля в Бейруте. Он не лгал, он говорил ей правду. По какой-то причине, которую она была не в состоянии полностью себе уяснить.