Анатолий Шиян - Выбор

ДЕТОНАЦИЯ. ВЗРЫВ.

Но ударная волна — «мягкая», длительная. Она не бьет — она РАЗРЫВАЕТ внутренности ваших врагов, перемалывает им все кости. Она проникает во все щелочки, огибает препятствия как живая.

Короче — на площади радиусом в полкилометра НЕ ОСТАЕТСЯ НИЧЕГО ЖИВОГО.

Если сказать яснее — перед вами бомба, НЕ УСТУПАЮЩАЯ ПО СВОИМ ПОРАЖАЮЩИМ ФАКТОРАМ — ЯДЕРНОЙ…

База действительно была взята без единого выстрела. Капитан Орешкин лично, с трудом удерживая равновесие на покрытых кровью склонах, прошелся по всей территории, чтобы лично осмотреть убитых душманов. Через минут десять такого занятия его вырвало…

Такова была первая и единственная встреча Василия Степановича с бомбой объемного взрыва.

Над Парадайзхоллом вставало ранее солнышко.

Восход солнца вообще представлял собой незабываемое зрелище для всех, кто хоть раз в жизни побывал в Парадайзхолле. Солнце вставало из-за поросших крупным кустарником низких холмов, освещая город, который раскинулся как бы в чаше. С востока на запад гряду холмов прорезала Уошито, блестя сквозь туман густой синевой. И когда солнце вставала прямо на востоке — казалось, что оно выпрыгивало прямо из реки, после чего надолго, как бы в раздумьи, застревало между холмов. И лишь затем, через добрый десяток минут, оно начинало стремительный путь вверх по небу.

Сегодня была как раз такая пора года, — миссис Маргарет Стоун, как и всегда, уже сидела на своей веранде. Солнце освещало ее — еще неяркое, еще нежаркое. Как всегда в это раннее время, она попивала свою первую чашечку утреннего кофе без кофеина, — вторую чашечку кофе она обязательно выпивала уже на вечерней заре.

Миссис Стоун всегда с нетерпением ждала восхода солнца: «Поживете с мое, — и поймете, что Вы уже не имеете времени для того, чтобы бездарно спать всю ночь. Не говоря уже об утре», — так частенько говорила она. Конечно, на самом деле все было гораздо проще: сказывалась старческая бессонница… Но миссис Стоун уже много лет сама верила в то, что она говорила: как-то совсем не хотелось даже самой себе признаваться в своей немощи…

Она отпила всего несколько глотков, как заметила машину, которая не спеша следовала к центру. Она удивилась: номер машины был ей незнаком.

— Интересно, кто бы это мог быть? — тихонько проговорила она. — Может быть, это сулит что-нибудь интересное? А не внук ли это миссис Маунт? Вероятно, да: черный, волосы ежиком, толстенький. И лицо такое же туповатое. Давненько он не заезжал к ним. Лет пять уж будет. Хотя частенько звонит своей бабульке, — молодец, парень.

Брю Мотельсон свернул направо.

«И с чего бы это я торчал на веранде в такое ранее время? Чертова кукла!» — мысленно пробурчал он. Это не меняло планов, — более того, это было даже хорошо, что его заметили: тотчас отпадала необходимость заходить в кафе. — «Но хорошо ли запомнила меня эта старуха? Не дай Бог, если она уже выжила из ума! И — осознала ли она, что я здесь — ЧУЖОЙ? Нужно проверить. Пожалуй, сейчас я сделаю круг, остановлю машину и заговорю с ней, чтобы максимально полно зафиксировать ее внимание на себе. Дом расположен уж очень в подходящем месте…»

И он свернул направо. А потом — еще и еще.

— С чего бы это малому Маунту возвращаться? — удивилась миссис Стоун. Еще больше удивилась она, когда увидела, что машина притормаживает, останавливаясь у ее дома.

— Простите, миссис! — в окно автомобиля высунулся совершенно незнакомый ей человек. — Вы не могли бы сказать, как проехать до центральной площади?

«Вот как можно ошибиться!» — с огорчением подумала миссис Стоун. — «И с чего это я решила, что это молодой Маунт?! И совсем он не толстенький: это у него просто манера сидеть в машине такая же, как у того!.. А ведь я чуть было не бросилась звонить миссис Маунт! Вот была бы незадача! И ее огорчила бы, и дала бы повод над собой посмеяться!»

— Миссис!. — требовательно повторилось от машины.

— Простите, мистер! Я задумалась! Знаете, как это у нас, старичков?… Так о чем Вы спрашиваете?

— Я хочу доехать до центральной площади! — уже рассерженно бросил Мотельсон. Собственно, сердился он только на себя — нехватало еще, чтобы у этой старушенции оказалась дырявая память! Он уже подумывал нажать на газ, когда послышался ответ.

— Поезжайте прямо, а потом у школы — поверните налево. И через пять минут Вы будете на площади. Правда, ее никто не называет центральной, — но если Вам в мэрию, то она действительно там.