Анатолий Шиян: Выбор

Василий Степанович лениво смотрел на идущих людей — в Венеции туристский сезон был в самом разгаре. Чувствовалось приближение грозы: он любил такие минуты, когда приближение грозы уже чувствуется, когда тучи уже покрыли небо, — но капель еще нет.

Официант принес заказанный кофе. Орешкин расплатился сразу — сказалась давняя, еще с Советских времен, привычка. И пока он подносил чашку ко рту, пришло решение. Василий Степанович даже задержал руку не донеся чашки. Затем положил ее на стол и снова медленно прокрутил в голове все сначала. Нет, — все правильно. Иван Сердюк ОБЯЗАТЕЛЬНО должен быть в списке подлежащих ликвидации. Обязательно — и даже сомневаться в этом не нужно!

Он допил кофе и вышел под первые капли дождя. Шофер услужливо распахнул дверцу его автомобиля.

Абрам Куперман еще раз с раздражением нажал на звонок. Дверь не открывалась.

— Ну, Ваня! Вот так всегда! Опять где-то гуляет! Но я ведь предупреждал же его о своем приезде! Так все же ушел. Ну уж нет, не буду я его ждать под дождем!

Абрам плюнул и решительно нажал на ручку двери. Как он и ожидал, она оказалась открытой.

— Когда-нибудь тебя здесь пристукнут! — со злостью сорвал раздражение Абрам.

Злился он скорее по привычке, так как отлично знал, что живет Сердюк в очень тихом поселке, милях в 10 от ближайшей крупной дороги. Он уже 4 года чуть ли не ежемесячно приезжает навестить своего друга — но за все это время никогда не видел здесь никого чужого. А его самого местные жители — домов-то всего с 25 — уже начали считать просто за своего.

Он прошел в комнату, сел в свое любимое кресло (купленное специально для него Иваном, — сам же Сердюк любил простые и жесткие стулья). Телевизор смотреть не хотелось: шоу ему хватало и на работе. Он полистал изданную год назад монографию Сердюка. Математического текста он, конечно, не понимал, — но рисунки в книге были просто великолепны! Иван Сердюк по праву считался в среде математиков «наследным принцем» профессора топологии А.Т. Фоменко именно в плане изобразительного творчества. Рисунки профессора математики Ивана Сердюка очень хорошо раскупались и высоко ценились среди интеллектуалов всего мира. Конечно, в книге были помещены рисунки, иллюстрирующие доказательства теорем, — но Абрам любил их рассматривать даже больше, чем другие картины Сердюка. Он не любил слишком уж «закрученных» сюжетов, — Абрам любил простоту (так он объяснял Сердюку еще при знакомстве).

Абрам встал и пошел на кухню сделать себе кофе.

Когда он поравнялся с лестницей на второй этаж, где была спальня Сердюка и гостевые комнаты, его ноздри вдруг напряглись и он резко и шумно втянул в себя воздух. Раз, потом еще раз.

Да, он не ошибся. Он слишком хорошо помнил этот запах! Но то было на Украине, где несколько лет назад начиналась гражданская война… Но здесь?!

Он на несколько минут застыл в нерешительности.

«Пойти наверх? А вдруг там остались убийцы?!» — боязливо думал он. — «Вызвать полицию? А вдруг там просто дохлая крыса? Боже мой! Боже мой! О чем я сейчас думаю!.. Что за чушь лезет в голову! Это слабый запах разложения — следовательно, убийцы — если только они и были — уже давно убрались подальше отсюда. Никого там нет! Никого там нет…»

Он еще немного постоял внизу, успокаивая себя. И лишь спустя несколько минут, отчаянно труся, медленно, постоянно останавливаясь и прислушиваясь, он поднялся по лестнице на второй этаж. Не обнаружив там никого, он вздохнул и начал так же медленно подкрадываться к двери в спальню Сердюка. Не найдя ничего и там, он, с замиранием сердца, медленно пошел проверять другие комнаты.

Нашел он Ивана Сердюка только в гостевой комнате, предпоследней по коридору. Тот лежал на спине с выражением удивления на лице.

…Полиция прибыла через 3 минуты — ровно столько понадобилось, чтобы шериф добрался до дома: он жил по-соседству.

Полковник Риббок посмотрел в окно. Он с трудом заставлял свои руки лежать на столе спокойно. Он был профессионалом высокого класса — и поэтому всегда контролировал свое дыхание.

И все-таки он вынужден был посмотреть в окно…

— Поэтому нам пока не хватает данных. — сказала Мишель. — Мы не знаем причин, по которым были осуществлены эти убийства. Пока что мы только твердо знаем, что это именно убийства. Настораживает, что нашим экспертам пришлось довольно много поработать, чтобы определить это. Здесь чувствуется наличие ВЫСОКИХ ТЕХНОЛОГИЙ — а это уже уровень ГОСУДАРСТВЕННЫЙ! Но на этом наши успехи и кончаются! Больше мы НИЧЕГО не знаем! Более того: мы пока даже не подозреваем о том, какими они могут быть, эти причины! Между этими людьми — между убитыми — нет абсолютно никакой связи. Они никогда не встречались, и более того — они даже никогда не переписывались! Наконец: у них даже нет общих знакомых! Создается впечатление, что это какой-то сумасшедший убивает людей из справочника «Кто есть кто в Америке»! И при этом выбирает их — СЛУЧАЙНО!