Анатолий Шиян - Выбор

Итак, еще приплюсуем 25 лет, которые «успешно» проработают «дети» старых координаторов.

В итоге получаем — 75 лет.

Только через этот промежуток времени «внуки» получат возможность САМОСТОЯТЕЛЬНО «ПОРУЛИТЬ»! Но ведь как раз самостоятельно-то управлять они и не умеют! Самое большее, на что они способны — это применять ПРЕЖНИЕ, разработанные «детьми», способы и методы управления! Причем применять их — некритично и не к месту.

Но тогда получается, что через 75 лет после установления тоталитарного режима управление страной становится НЕОПТИМАЛЬНЫМ. Фактически, при таком «способе» управления изменения в природной среде, изменения внутри- и внешнеполитических условий просто ИГНОРИРУЮТСЯ!

И поэтому такая система управления страной распадается. И либо цикл начинается снова, — либо начинается медленный переход страны в состояние с развитой экономикой и демократией. То есть — переход к созданию условий, оптимальных для самоорганизации и функционирования пирамид управления.

Страны в такое время крайне чувствительны к ПОМОЩИ в плане поддержки координаторов, а также — им крайне нужны «наемные» координаторы, которые смогли бы «продержать» страну некоторые время, — достаточное для того, чтобы «местные» координаторы смогли стать на ноги… К тому же, в таких условиях «чужие» специалисты широким слоям населения кажутся более «компетентными», чем местные.

— К сожалению, для Украины такой помощи оказано не было… Скоро время будет упущено и для России… — тихо произнес Кол. — Надо срочно что-то делать в этом направлении. Леонтий первый осознал, что Человечество поставлено перед Выбором…

Бог обратился к евреям, — те уклонились. Тогда Он поставил их в ситуацию Выбора — пришествием Иисуса. Евреи экзамен не сдали. И Бог отвернулся от них и разбросал их по Планете…

«Нет ни элллина, ни иудея…» — Бог поставил Выбор перед каждым из нас…

И сколько же из нас сделали его?!..

И вот теперь — снова Выбор. Но уже перед всем Человечеством. И я не знаю, сделали ли мы его успешно…И я не знаю, успели ли мы…

Как бы здесь пригодился совет Леонтия! Я много думал о нем в последнее время. Такие люди — это достояние всей Цивилизации. И я чувствую, — не знаю как, но чувствую, что он еще жив. Может быть, это шанс для всего Человечества? Может быть, мы еще успеваем?..

— Что ж, попробуем найти доктора Кожухаря. — так же тихо произнесла Мишель. — Мне кажется, нас ждет работа в России: там дело идет к тому, что ядерной кнопкой завладеют местные князьки. А это означает гибель всей планеты в ядерной катастрофе. НУЖНО НАЧАТЬ ОБУСТРАИВАТЬ НАШУ ПЛАНЕТУ — по еще есть хоть малейший шанс. А без доктора Кожухаря сделать все это будет трудно…

— Если только вообще возможно. — печально заключил генерал Риббок.

Снег. Снег. Один только снег второй день подряд. А еще завывание ветра в развалинах, наводящее тоску.

Двоим, что прижались друг к другу в полузасыпанной комнате было тоскливо и без этого. Это еще хорошо, что, увидев как оборачивается дело, он набросал в углу — там, где обрушившиеся балки образовали что-то наподобие свода — гору еловых веток. Он медленно, с трудом преодолевая каждый шаг, тащил их из окружающего развалины леса добрых два часа. Он не боялся, что следы выдадут их убежище — снег шел все сильнее и сильнее.

Зарывшись в хвою и прижавшись друг к другу, они сначала долго согревавли друг друга теплом своих тел… А потом и не заметили, как уснули…

Как всегда, первой проснулась она. И еще не раскрывая глаз поняла, что никуда идти им сегодня не придется: вокруг выло еще сильнее прежнего.

«Слава Богу, что у нас есть еще грамм двести зерна. Да еще я за ужином сумела припрятать в снегу кусочек хлебушка… Он его так любит!.. Авось и сумеем переждать вьюгу.»

Она еще долго размышляла об этом, а потом незаметно уснула опять…

— Ты знаешь, а я сегодня выспался. — нарочито веселым голосом произнес он. Собственно, это был скорее громкий шепот — так уже давно разговаривали на Украине все те, кто «не имел чести» состоять в какой-либо банде.

— Чего ж тут удивительного: день уже к вечеру. Поешь, я тут уже приготовила. — сказала она, указав на две горки зерна, что золотились на серой, видавшей виды тряпочке.

— Что-то у меня нет сегодня аппетита. — как всегда в таких случаях произнес он.

Она только грустно улыбнулась в ответ. Как всегда, она успела заметить его взгляд, с вожделением устремленный на еду. Потом, пододвинув тряпочку к себе, они долго жевали зерно, пытаясь размочить его слюной и хоть немножко размять зубами — несколько штук, все в дырах, еще сохранились во рту каждого из них…