– Может, он придет в суд с подружкой? – предположил я.
– Если так, мы вызовем ее в качестве свидетеля, – вышла из положения Бекки.
Я засмеялся, машинально дотронулся до ее руки и отдернул ее прежде, чем она успела среагировать. Мы сварили кофе. Запечатанная бутылка вина все еще стояла на краю стола, как укор нашей беспечности.
Правда заключалась в том, что меня больше влекло к ней во время нашего спора, чем когда я обнимал ее. Это напомнило мне старые времена с Линдой. Мне хотелось дотронуться до Бекки, спросить, не утратило ли силу ее предложение. Разум не дал волю чувствам. Я не желал двусмысленности в отношениях.
– Нам надо поговорить, – сказал по телефону Остин Пейли.
– Хорошо. В офисе твоего адвоката? Или в моем?
– Нет. Это очень личное. – Он говорил тихо, я бы сказал, преодолевая отчаяние, это было не похоже на его обычный развязный тон.
Он удивил меня, дав адрес дома, где я никогда не бывал, на южной окраине города.
– Что это за место? – спросил я.
– Дом, о котором никто не знает.
– Остин. Скажи, зачем я тебе нужен.
Наступило молчание. Остин, похоже, что-то скрывал от меня.
– Марк, ты действительно думаешь, что тебя встретит убийца? Или голая шлюха? Скажи своему заместителю, куда направляешься, или кому-то другому, кому можно доверять. Но не заходи дальше. И приходи один.
– Ты не сказал зачем.
– Потому что ты хочешь знать правду, – сказал он.
Как всегда, уходить из здания суда в дневное время доставляло мне удовольствие, сопряженное с чувством вины. Здание суда – мой дом, более чем любое другое здание в моей жизни, но здесь мне постоянно нужно работать. Я уезжал с чувством мальчишки, прогуливающего школу. В эту среду погода наконец изменилась, наступила осень, характерная для юга Техаса.
Воздух не потерял утренней свежести, но солнце пригревало. Днем стояла почти летняя погода, не слишком жаркая. Дети к полудню стаскивали надетые утром свитера.
Я крутился на машине, пытаясь отыскать дом в лабиринте улиц, столь характерном для Сан-Антонио, где улица имеет два названия: в начале и конце – или, располагаясь параллельно другой улице, вдруг изгибается и утыкается в нее. Везде тупики. Один из таких тупиков оказался искомым: короткая и узкая улица с восемью домами, по четыре на каждой стороне. Нужный мне оказался в конце, крошечный деревянный домишко с покосившейся верандой. Дом был не лучше окружавших его построек. Его не мешало бы покрасить; давно немытые окна вполне обходились без занавесок.
Я предположил, что это было одно из многих пристанищ Остина, логовищ, которые он устраивал по всему городу, чтобы заманивать туда детей. Я не мог представить его в таком месте.
Но он действительно был там. Прежде чем я постучал, дверь со скрипом распахнулась. За ней стоял Остин, в таком виде я его еще не заставал: он был одет по-домашнему. На нем были брюки, желтая рубашка с открытым воротом и коричневые тапочки на босу ногу. Желтый цвет не шел Остину. Он, казалось, поглощал соки лица, из-за чего Остин выглядел изнуренным. Даже его улыбка не была сердечной. Он походил на свою неудачную копию.
– Марк. Проходи. Извини за обстановку. Ни к чему не притрагивайся, подцепишь заразу.
Он не пожал мне руки, но в остальном был гостеприимен, пригласил меня в темную гостиную, загроможденную старомодной мебелью, среди которой выделялось потрепанное массивное кресло и деревянные стулья с накидками. Дневной свет остался за дверьми. В маленькой комнатке как будто царила ночь. Остин включил торшер, слабый свет только подчеркнул его бледность.
Мне не приходило в голову, что Остин мог быть болен или напуган. Я привык думать о его двуличии. Он просто надел соответствующую маску. Однако меня поразил его взгляд, даже если сделать поправку на притворство.
Остин был серьезен как никогда.
– Давай сразу перейдем к делу, – сказал он. – Я знаю, что ты не хочешь здесь долго оставаться. Но Марк, обещай, что выслушаешь меня. Я говорю тебе это не просто потому, что мне нужна твоя помощь, я доведен до крайности этой тайной. Так что послушай, пожалуйста. Даже в том случае, если ты не согласишься на отсрочку, которая мне необходима, обещай, что проверишь то, что я собираюсь тебе рассказать. Нужно что-то делать.
Я недоверчиво кивнул. Остин подался ко мне и начал торопливо говорить. Он потирал руки, массировал каждый палец по очереди, как будто хотел согреться или смахнуть что-то. Он начал.
– Около четырех лет назад Джордж Пендрэйк хотел построить здание под офисы. С магазинами на первом этаже, банком, фонтанами. Прекрасный проект. Он рассказал об этом всему городу, пытаясь завлечь, инвесторов, нашел место, кстати, здесь рядом. Бедный район, но близко к центру. Этот проект мог бы возродить всю округу. Так он говорил. Он быстро собрал деньги.
Читать дальше