Джеффри Дивер - Могила девы

Силберт открыл саквояж и достал два черных нейлоновых тренировочных костюма — таких же, как на Келлоге и Бьянко, — однако на спинах были напечатаны слова «Федеральный маршал». Силберт и Биггинс облачились в костюмы.

— Постой. — Силберт наклонился над компьютером и удалил все, что напечатал его коллега. Весь текст состоял из одного предложения: «Проворная бурая лисица перепрыгнула через ленивую собаку», — которое повторялось триста раз. Нажал на две клавиши — и файла как не бывало. На мониторе появился душещипательный рассказ о некоем полицейском, который журналист написал года три назад, и вызвал на экран, как только они загрузили компьютер. Рассказ этот очень понравился долдону Артуру Поттеру.

Проделав все это, мужчины спустились в овражек неподалеку от командного пункта и направились в ночь, туда, где находился Дэн Тримэйн со своими незаметными спецназовцами.

Канистра из-под бензина.

Это была ее первая мысль, когда она открыла глаза и обвела взглядом зал забоя.

Эмили, стоя на коленях и исполняя роль доброй сестры милосердия, вытирала кровь со лба Мелани. Веки учительницы опухли, но глаза не закрылись. Девочка оторвала полосу с подола своего любимого платья от Лоры Эшли и еще раз промокнула кровь.

Мелани лежала на полу, боль в голове немного утихла, зрение вернулось. Одна из близняшек, Сузи (Мелани решила, что это была именно она), гладила ее по волосам своими маленькими изящными пальчиками.

Канистра из-под бензина. Она там.

Наконец Мелани поднялась и подползла к Беверли.

— Ты как? — спросила она девочку.

Бедная Беверли с ее белокурыми кудряшками словно сошла с известного фирменного логотипа, изображающего голландского мальчугана в картузе. Теперь ее мокрые от пота пряди волос прилипли к лицу. Девочка успокаивающе кивнула, но ее грудь тяжело поднималась и опускалась. Она снова прыснула в рот из ингалятора. Мелани никогда не видела ее в таком состоянии. Лекарство как будто не действовало.

Миссис Харстрон по-прежнему лежала на спине. Она плакала, но очень тихо. Мелани потянула с ее плеч цветной свитер. Учительница что-то пробормотала. Девушке показалось, что она сказала: «Не надо. Мне холодно».

— Он мне нужен, — ответила Мелани. Ее пальцы прыгали перед глазами миссис Харстрон, но та, судя по всему, не понимала, что ей говорят.

Сняв свитер, Мелани оглянулась и отбросила его к стене, туда, где о пол опиралась сторона арочного прохода, ведущего в глубину бойни. Затем поползла вперед, пока ей не открылся обзор главного помещения. Медведь иногда поглядывал в их сторону. Но большую часть времени мужчины смотрели телевизор. Бросив взгляд на сестер-близняшек, Мелани едва заметно просигналила:

— Подойдите к канистре.

Девочки испуганно переглянулись.

— Давайте делайте! — Движения рук Мелани стали резкими и властными.

Сестры на четвереньках подобрались к желто-красной канистре. Когда Сузи обернулась на учительницу, та приказала:

— Возьми свитер.

Его связала в Топике мать миссис Харстрон. Она выбрала очень яркие синие, белые и красные нити. Сейчас это было им не на руку, зато пригодится, когда девочки выберутся из здания. Но Сузи не двигалась. Мелани повторила приказ, пренебрегая осторожностью:

— Пошевеливайся!

«Почему она колеблется? Почему смотрит на меня?

Нет, не на меня…»

В этот момент на нее упала тень.

Мелани вздрогнула, когда Брут, взяв ее за плечи, повернул к себе.

— Строишь из себя героиню? Я убивал людей за гораздо меньшее, чем то, что сделала ты.

Мелани пришла в ужас. Ей казалось, что Брут в самом деле читал ее мысли и, обладая шестым звериным чувством, разгадал ее план с канистрой. Но затем поняла, что он говорит о Киэл, о том, что она выпихнула ее из двери. Может, удар пистолетом — недостаточное наказание? Брут вытащил оружие и приставил дуло к ее голове.

Мелани пришла в ярость. Оттолкнув ствол, она поднялась и, не обращая внимания на вибрацию от криков за спиной, направилась в главный зал. Подошла к бочке из-под масла. Медведь сделал шаг ей навстречу, но она, не взглянув на него, взяла ручку, бумагу и вернулась в зал забоя. Написала: «Стараетесь изо всех сил доказать, какой вы плохой человек?» — и швырнула бумажку Бруту в лицо.

Тот рассмеялся, вырвал у Мелани блокнот, бросил на пол, долго смотрел на нее, затем зловеще-спокойно сказал:

— Смотри-ка, мы можем с тобой трепаться. Не так уж много людей, с кем мне охота говорить. А с тобой говорю. В чем дело? Наверное, в том, что ты не споришь. Это хорошо, когда женщина не спорит. У Прис голова на плечах, и это мне нравится, но иногда ее заносит и я не понимаю, о чем она говорит. А с тобой… гляжу в лицо и понимаю тебя. Ты похожа на маленькую мышку, но, может быть, в тебе что-то все-таки есть? Признайся.