Джеффри Дивер - Могила девы

Палец нервно накручивал прядь волос — жест означающий «сиять», слово со значением «блеск».

Слово, означающее «свет».

Ее внезапно испугало неясное движение: жующий гамбургер бородатый Медведь метнулся к Горностаю; он бросил ему несколько слов, подождал ответа, не получил и что-то выкрикнул. Мелани ничего не разобрала из их разговора. Чем возбужденнее люди, тем скомканнее и быстрее произносимые ими слова, и понять их нельзя, словно ясность исчезает именно тогда, когда она нужнее всего.

Горностай спокойно провел рукой по коротко остриженным волосам и ответил Медведю насмешливым взглядом. «Настоящий ковбой этот Горностай, — подумала Мелани. — Такой же жестокий, как остальные, но храбрый, и не лишен чести. И если эти качества хороши даже в плохих людях, то в нем осталось хоть что-то хорошее». Появился Брут, Медведь сразу замолчал, схватил жирной рукой пакет с картофелем фри, отошел к передней стене и начал запихивать еду в свою всклокоченную бороду.

Брут принес завернутый в бумагу гамбургер и теперь с таким интересом разглядывал его, будто ничего подобного раньше не пробовал. Откусил небольшой кусочек и тщательно прожевал. Сгорбившись в дверях, обвел глазами девочек. Мелани перехватила его взгляд и почувствовала, как от панического страха вспыхнула кожа.

— Эй, мисс, — позвал он.

Мелани поспешно опустила голову. В животе похолодело.

Почувствовав сотрясение, она подняла глаза. Брут топнул рядом с ней ногой. Достал из кармана рубашки маленькую голубую картонную коробочку и бросил Мелани. Внутри оказался ингалятор для астматиков. Мелани открыла коробочку, протянула пузырек Беверли, и та жадно вдохнула лекарство.

Мелани повернулась к Бруту и собиралась изобразить губами «спасибо», но он смотрел на миссис Харстрон, у которой начался новый истерический припадок.

— Никак не уймется.

«Как я могу понять его слова, если не понимаю его самого? Вот он наклонился, разглядывая несчастную женщину. Жует, жует, а на губах полуулыбка. Нельзя же быть настолько жестоким.

Или я понимаю его?»

Мелани почудился знакомый голос: «Тебе надо возвращаться домой…»

«Да вставай же! — мысленно обратилась она к учительнице. — Сделай что-нибудь, помоги нам. Ведь ты же отвечаешь за нас».

«Тебе надо…»

Внезапно Мелани похолодела, и от злости исчез страх. Злость… и что еще? В ней вихрем взметнулся темный огонь. Она перехватила взгляд Брута. Он перестал есть и уставился на нее. Его веки не дрогнули, но Мелани показалось, будто он подмигнул ей, словно точно знал, что она подумала о миссис Харстрон и ему самому пришла такая же мысль. Казалось, в этот миг несчастная женщина стала предметом их общей непростительной шутки.

Мелани в отчаянии ощутила, что злость проходит и ее вновь наполняет прежний страх.

«Перестань на меня смотреть, — мысленно умоляла она Брута. — Пожалуйста!» Она уронила голову, задрожала и расплакалась. И сделала то единственное, на что была способна и что проделывала раньше: закрыла глаза, еще ниже склонила голову и отключилась. Удрала из бойни в то же место, что в прошлый раз. В тайное место, свою музыкальную комнату.

Там все обито темным деревом, подушки, ковры, смутная расплывчатость фона. В комнате ни одного окна, и там внешнему миру не достать ее.

Клавесин там сделан из благородного палисандра, а цветочки и филигрань на нем инкрустированы черным деревом и слоновой костью. Звук пианино как у поющего хрусталя. Латиноамериканский беримбау, [28] Однострунный ударный музыкальный инструмент, родом из Бразилии. золотые виброфоны и довоенные гитары «Мартин».

Стены отражают голос Мелани — зеркало всех инструментов оркестра. Меццо-сопрано, колоратурное сопрано, контральто.

Это место никогда не существовало и не будет существовать. Но в нем спасение души. Когда насмешки в школе становились нестерпимыми, когда Мелани переставала понимать, что ей говорят, когда думала о мире, которого не знала, ее музыкальная комната была единственным местом, где она чувствовала себя спокойно и в безопасности.

Там можно забыть о сестрах-близняшках, о судорожно ловящей воздух ртом Беверли, о рыданиях неподвижно лежащей миссис Харстрон и об этом ужасном человеке, который насыщается горем другого существа. Забыть о смерти Сьюзан и о своей собственной, поскольку она, вероятно, не за горами.

Сидя на удобном диване в своем тайном убежище, Мелани решила, что не хочет оставаться одна. Ей нужен компаньон. Тот, с кем можно поговорить, обменяться словами. Кого же пригласить?