Энн Райс - МЕМНОХ-ДЬЯВОЛ

То, что прежде представлялось как простой обмен материей и энергией, теперь приобрело иные формы и масштабы. Это было началом третьего «откровения», но нам и в голову не приходило, что именно происходит. Понимание пришло много позже - когда на основе растительных организмов начали возникать организмы животные.

По мере того как мы наблюдали неуклонное, целенаправленное и энергичное движение этих организмов вперед, становились очевидцами резкого увеличения числа и разнообразия их форм, все очевиднее становился тот факт, что зароненная в них искра жизни очень схожа с той, которая теплилась внутри нас самих. Но что же происходило с этими крошечными живыми созданиями?

Они умирали - вот что с ними происходило! Они рождались, жили и умирали. А после начинали разлагаться. Итак, вот тебе третье «откровение» эволюции: смерть и разложение!

Лицо Мемноха потемнело - таким я его еще не видел. Оно вновь выражало невинность и восторг, однако поверх всего легла мрачная тень разочарования, смешанного, как мне показалось, со страхом. Хотя, возможно, это выражение следовало бы охарактеризовать как наивное удивление в предвидении ужасного исхода.

- Итак, третьим «откровением» стали смерть и разложение, - уточнил я. - И оно вызвало в тебе отвращение?

- Нет, не отвращение! Я просто решил, что это, должно быть, какая-то ошибка Я поспешно устремился в рай. «Смотри, - обратился я к Богу, - эти крошечные существа погибают! Искра жизни уходит из них, в то время как она никогда не покидает Тебя или нас. И их материальные останки разлагаются!» И знаешь, я оказался далеко не единственным ангелом, представшим пред Господом с плачем и жалобами.

Однако, думается, мои восторженные гимны были в большей степени, чем у других, проникнуты недоверием и страхом. Этот страх родился в моем сердце. Я тогда еще не понимал, что он возник одновременно с осознанием самой возможности существования смерти и разложения. И это осознание нестерпимой болью отозвалось в моем разуме.

Мемнох внимательно посмотрел на меня.

- Не забывай, что все мы были ангелами. И до той поры ничто не причиняло нам боль. Ни одна мысль не заставляла страдать наш разум. Ты понимаешь, о чем я говорю? Я страдал! И страх составлял лишь малую толику моих мучений.

- И что же ответил тебе Господь?

- А как ты думаешь?

- Что все это является частью Его замысла?

- Вот именно! Он велел мне наблюдать. «Смотри, - сказал Он. - Смотри и запоминай. И ты увидишь, что ничего существенно нового на самом деле не происходит. Это все тот же взаимообмен между энергией и материей».

- Но как же тогда быть с искрой?! - воскликнул я.

- «Вы все живые существа, - сказал мне Бог. - И тот факт, что вы способны осознавать и постигать такие истины, свидетельствует лишь о доверии к вам, к вашему разуму. А теперь иди и продолжай наблюдать. Впереди тебя ждет еще очень многое».

- А страдания? А боль?

- Все это обсуждалось и решалось в ходе Великого Спора Спор с Богом - это не только словесное общение, он проникнут великой, неизмеримой любовью к Господу, тем светом, который ты видел и который окружает и наполняет всех нас. Господь дал нам прежде всего утешение, то утешение и спокойствие, в котором я, страдая и мучаясь, возможно, больше всего нуждался. Он заверил, что нам нечего бояться!

- Понятно.

- Теперь наступила очередь четвертого «откровения». Учти, что мое изложение этого «откровения» весьма произвольно и условно, ибо, как я уже говорил, я не могу посвятить тебя во все детали. Четвертым «откровением» я называю «откровение» цвета, а начало ему положило появление цветущих растений. Создание цветов способствовало возникновению экстравагантных и красивых способов спаривания организмов. Следует иметь в виду, что спаривание имело место и прежде, далее между одноклеточными существами.

Но цветы… Цветы в изобилии представили множество оттенков, которых прежде не существовало вообще, разве только в радуге. Краски и оттенки радуги мы видели в раю и всегда считали, что они принадлежат исключительно небесам. И вдруг мы поняли, что это далеко не так, что их с успехом способна производить великая природная лаборатория, называемая землей.

Позволь заметить, что яркие, сочные цвета возникали и в окраске морских организмов, особенно рыб, обитавших в теплых водах. Тем не менее именно цветы больше всего поразили меня своим великолепием. А когда стало очевидным, что их числу и разнообразию форм лепестков не будет конца, наши хвалебные песнопения вновь вознеслись к небесам, и сила их многократно превосходила все прежние гимны.