Энн Райс - МЕМНОХ-ДЬЯВОЛ

- Лестат, твои речи безумны. Неужели ты утратил свой бессмертный разум? Нет-нет, пожалуйста, не сердись. Я верю тебе. Но давай вернемся чуть-чуть назад. Скажи, почему ты следил за девушкой?

- Мне необходимо было просто ее увидеть. Дело в том, что моя жертва отлично понимает, кто он и чем занимается, и его очень беспокоит, что именно известно о нем властям. Он переживает за дочь, боится, что если ему будет предъявлено обвинение и начнется шумиха в газетах, это запятнает ее репутацию. Он не знает, что никакого обвинения не будет, потому что я убью его раньше.

- Да, конечно, и тем самым спасешь девушку и ее церковь.

- Ничто на свете не заставит меня причинить ей хотя бы малейший вред.

- Ты уверен, что не влюбился? Такое впечатление, что она тебя околдовала.

Я молчал, вспоминая о своей единственной любви. Это была смертная девушка по имени Гретхен, монахиня по моей вине она сошла с ума. Дэвид хорошо знал всю историю, равно как и то, что я подробно рассказал о ней и о нем самом в своей книге, сделав их таким образом известными всему миру.

- Я никогда не откроюсь Доре, как в свое время Гретхен, - сказал я. - Нет, я не сделаю ей больно, ибо хорошо усвоил урок. Моя задача - убить ее отца таким образом, чтобы причинить ей как можно меньше страданий и дать возможность извлечь из его смерти максимум пользы. Она знает, кто он, однако, боюсь, плохо себе представляет все неблагоприятные последствия его бизнеса и совершенно не готова к тем неприятностям, которые могут возникнуть по его вине.

- Подумать только! Ты хочешь поступить с ней порядочно, но при этом ведешь рискованную игру.

- Видишь ли, я должен как-то отвлечься от мыслей о своем преследователе. В противном случае я сойду с ума.

- Ну ладно, ладно. Что с тобой происходит? Господи! Да ты вне себя от страха!

- Конечно, - прошептал я.

- Расскажи мне подробнее об этих таинственных голосах. Постарайся вспомнить еще какие-нибудь фрагменты.

- Они не стоят того, чтобы их повторять, - ответил я. - Это спор. И поверь, Дэвид, он напрямую касается меня. Как будто Бог и дьявол спорят обо мне.

Я старался отдышаться и прийти в себя. Сердце болело и билось слишком быстро - чересчур быстро для сердца вампира. Прислонившись спиной к стене, я обвел взглядом посетителей бара: публика в основном была здесь среднего возраста - дамы в старомодных меховых нарядах и лысеющие мужчины, уже успевшие выпить вполне достаточно, чтобы вести себя шумно и беззаботно и делать потуги выглядеть моложе, чем есть.

Пианист наигрывал какую-то популярную мелодию - кажется, из бродвейского мюзикла, - печальную и очень милую. Одна из пожилых дам раскачивалась ей в такт и подпевала, беззвучно шевеля накрашенными губами и время от времени затягиваясь сигаретой. Она принадлежала к поколению, которое всегда курило так много, что уже не могло отказаться от этой вредной привычки. Кожа у нее была как у ящерицы, однако в целом она производила впечатление вполне безобидного и симпатичного существа. Да и все посетители казались мне такими - безобидными и симпатичными.

А чем занята сейчас моя жертва? Он все еще наверху, с дочерью. Я слышал, как он упрашивает Дору принять от него очередной подарок. Кажется, речь шла о картине.

Этот человек готов был горы свернуть ради своей девочки, но она решительно отвергала его помощь и подарки и не желала облегчить его душу.

Интересно, как долго остаются открытыми двери собора Святого Патрика? Сам не знаю, почему мне вдруг пришел в голову этот вопрос. Быть может, потому, что ей очень хотелось пойти наконец туда. Как обычно, она категорически отказывалась от его денег, поскольку считала их «грязными». «Роже, - как раз в тот момент говорила она ему, - мне нужна твоя душа. А деньги для церкви я взять не могу, потому что, они нажиты преступным путем. Это грязные деньги».

На улице шел снег. Звуки пианино стали громче, настойчивее, ритм их ускорился. «Фантом-опера» Эндрю Ллойда Уэббера - музыка, созданная талантливым композитором в период наивысшего творческого расцвета.

Из холла вновь донесся какой-то шум. Я резко повернулся в ту сторону и прислушался. Потом вновь перевел взгляд на Дэвида. Мне показалось, я вновь слышу чьи-то отдающиеся эхом шаги, те самые, которые повергали меня в неописуемый ужас. Я был уверен, что это они. Меня охватила дрожь.

Неожиданно все стихло. Я не услышал никаких голосов. И посмотрел на Дэвида.

- Лестат, да ты окаменел от страха! - В голосе Дэвида слышалось искреннее сочувствие.