Элизабет Хейнс - Холодная песня прилива

— Наверное, ты прав.

— Но вот что хотелось бы знать, — продолжал он, тыча в меня чайной ложечкой. — Почему именно возле твоей лодки? Вот что не дает мне покоя.

Я уставилась на Малькольма:

— Может быть, они решили, что достаточно столкнуть тело с понтона и его унесет течением?

— Возможно, — ответил он. Чайник негромко засвистел. — Но мне кажется, ее специально утопили именно здесь.

— Что? — Собственный голос показался мне тусклым, словно доносился издалека.

— Ты ведь из Лондона?

— И?

Мне вдруг поплохело. Как же теперь выпутаться? Как отмотать время обратно, до того, как я отправилась за бельем и имела глупость передать через Джози просьбу помочь с двигателем? Выходит, я чем-то себя выдала?

— До сих пор ты и не думала пускаться в плавание, — продолжал Малькольм.

— Детектив навел меня на эту мысль, — пробормотала я. — Спросил, ходила ли я куда-нибудь на своем судне. Прежде я об этом и думать не думала. Вот как это вышло. К утопленнице это никакого отношения не имеет, честное слово.

Он улыбнулся так, словно ни единому словечку не поверил:

— Тебе нечего бояться, Джен.

— Я и не боюсь.

— И врать мне тоже не надо.

Свист чайника достиг самой громкой, заключительной ноты, и Малькольм привернул газ.

Он протянул мне кружку с кофе, и мы перешли в салон. Я чувствовала себя как на собеседовании, которое безнадежно завалила.

— Еще бы, я напугана до чертиков, — самым что ни на есть легкомысленным тоном призналась я. — Вчера ночью я наткнулась на труп. В Клэпеме такого не случается. Во всяком случае, не так уж часто.

— В армии я всего навидался. До фига трупов в Боснии и в других местах. Это здорово бьет по мозгам. Думаешь, отслужил и забыл, но нет — годами еще тянется за тобой.

— Я не знала, что ты служил, — сказала я.

Он фыркнул:

— Не люблю про это болтать.

Я отпила глоток кофе. В салоне было прохладно. Попросить Малькольма снова растопить печку, отвлечь его от моей затеи с двигателем?

— Раньше мне тут не было страшно. Оставалась одна по ночам и не боялась. Мне казалось, здесь безопасно.

— Ты не одна. Мы все рядом.

— Да, конечно. И все-таки мне бы хотелось попробовать сдвинуть «Месть прилива» с места. Хоть посмотреть, какова она на ходу. Поможешь?

Малькольм так и просиял:

— Конечно помогу, глупышка!

Часом позже Малькольм по самые подмышки увяз в двигателе. Я видела этот механизм перед покупкой. Кэмерон добросовестно показывал мне все детали, а я кивала и улыбалась, будто понимала, о чем речь. Будто слушала. После стольких лет в мастерской отца я была вполне подготовлена к самостоятельному ремонту на борту и многое уже успела сделать. Чем больше я возилась с деревом и краской, тем большему училась, и моя «Месть» превращалась во вполне комфортабельную жилую баржу. Но двигатель — это уж для меня чересчур.

Разумеется, и возясь с двигателем, Малькольм не умолкал. Лишь только подняли крышку люка, за которым прятался двигатель, он как присвистнул, так и пошел:

— Красота!

— В самом деле?

— Выглядит вполне себе, — сказал он. — Может, его нужно хорошенько смазать, и все дела. Ты еще не пробовала его запускать?

По тупому выражению моего лица нетрудно было угадать ответ. Малькольм сбегал в рубку, понажимал кнопки. Ничего не произошло.

— Аккумулятор заряжала?

Конечно же ничего я не заряжала.

— У тебя отличный генератор, ты хоть это знаешь?

— Правда?

— Считай, чертовски повезло. Новый генератор стоит целое состояние, а чтобы подняться вверх по течению, требуется нормальный генератор. К чему ты подключаться-то собиралась? — продолжал он, охватывая движением руки понтон, откуда на судно тянулись провода и водопроводные шланги.

— Об этом я не подумала.

— Похоже, ты мало о чем подумала. Тряпка найдется?

Я притащила из трюма старые тряпки и присела рядом с Малькольмом, следя, как он тщательно оттирает черную грязь с сочленений двигателя, с каких-то колесиков и рычагов.

— Так, — весело заговорил он, усаживаясь на пятки, — пока я тут вожусь, расскажи-ка мне, что у тебя стряслось в Лондоне.

— Не о чем особо рассказывать, — неуверенно ответила я.

Малькольм приостановился и пристально глянул на меня-.

— Не хочешь, не рассказывай, — сказал он. — Это я так, для поддержания разговора, только и всего. — И вновь занялся двигателем.

Я не то чтобы не хотела поделиться с ним. Господи, это было бы такое облегчение — кому-нибудь рассказать, но с чего же начать? И тут мне представилось, как я танцую. Вспомнились эти ощущения. Эта свобода.