Дин Кунц - Скованный ночью

Я слишком крепко сжимал ружье и мог ненароком нажать на спусковой крючок. Чтобы не сделать этого, я положил палец на предохранитель.

У меня болела голова. Это не было результатом схватки с отцом Томом. Мозги ныли от парадоксов времени и попытки осмыслить случившееся. Это требовало знания математики и теоретической физики; я же мог лишь с грехом пополам оперировать чековой книжкой, так как не унаследовал от матери любви к естественным наукам. Если говорить по большому счету, я понимал теорию рычага, которая объясняет, как действует штопор, теорию тяготения, объясняющую, почему не следует падать с небоскреба, а также динамику, согласно которой машина, на полном ходу врезавшаяся в кирпичную стену, повредит последней очень мало. Однако я считал, что космос будет вращаться независимо от моих попыток понять этот процесс. Примерно то же можно было сказать о принципе действия электробритв, наручных часов, микроволновых печей и других бытовых приборов.

Поэтому мне оставалось только одно: считать происходящее чем-то сверхъестественным и относиться к нему как к полтергейсту — летающим стульям, бьющимся безделушкам и дверям, захлопывающимся без видимых причин, — или к появлению светящихся полупрозрачных и полуразложившихся трупов, в полночь разгуливающих по кладбищу. Думать об искривляющих время силовых полях, парадоксах времени, сдвигах реальности и искать в этом логику означало сойти с ума. В то время как мне отчаянно требовалось сохранять выдержку и спокойствие. Следовательно, данное место было просто домом с привидениями. Найти дорогу туда и обратно в этом призрачном мире можно было только в одном случае: следовало помнить, что духи не могут причинить тебе вреда, пока ты сам не дашь им возможность сделать это, до смерти испугавшись. Эта классическая теория, хорошо известная медиумам и борцам с привидениями всего мира. Думаю, я вычитал ее в каком-то комиксе.

Три привидения находились в пятнадцати метрах от поворота, за которым должны были скрыться. Этот поворот казался высокой аркой бесконечно длинного коридора.

Они остановились. Стояли, сблизив головы. Видимо, перекрикивали наполнявший помещение гул.

Дух в джинсах и белой рубашке повернулся к двери и открыл ее.

Два других привидения — одно в костюме, другое в брюках хаки и белом халате — продолжали идти к концу коридора.

Должно быть, тот, кто открывал дверь, что-то заметил краем глаза и обернулся к нам так, словно это он увидел привидения.

Малый сделал два шага в нашем направлении и остановился. Наверно, увидел наши ружья.

Он закричал. Слова были неразборчивы, но это явно не было приглашение на экскурсию и ленч в местном кафетерии.

Судя по всему, он обращался не к нам, а к паре фантомов, шедших по коридору. Те повернулись и уставились на нас, как окаменевшие матросы на призрак «Марии-Селесты», молча проплывающий в тумане.

Мы напугали их так же, как они напугали нас.

Видимо, парень в костюме был не ученым, не бюрократом от науки и не иеговистом, распространявшим журнал «Сторожевая башня» в неблагоприятной для этого местности, потому что он вынул из кобуры под пиджаком пистолет.

Я напомнил себе, что призраки бессильны, если их не бояться, но потом вспомнил, что это правило относится только к тем духам, которые поглощают тепло. Я не смог вспомнить название комикса, из которого почерпнул эту мудрость, потому что информация «Баек из склепа» могла оказаться правдой, но если это был мультфильм про утенка Дональда, то меня наверняка надули.

Но вместо того, чтобы открыть огонь, вооруженный дух растолкал своих дружков и исчез за дверью, которую открыл парень в джинсах.

Наверно, он бежал к телефону, чтобы вызвать охрану. Сейчас схватят, скрутят, сунут в камеру и приобщат к коллекции.

Внезапно коридор подернулся рябью, и вещи начали изменяться.

Белые керамические плитки пола быстро тускнели, обнажая цементный пол, хотя я не чувствовал никакого движения под ногами. Плитки исчезали целыми кусками, но некоторые еще вцеплялись в пол, словно куски прошедшего времени не хотели уступать место настоящему.

У комнат, выходивших во внутренний коридор, снова не было дверей.

С потолка начали исчезать люминесцентные лампы, и в коридоре сгущалась тьма. Однако некоторые фрагменты продолжали оставаться светлыми.

Когда со стены исчезло карандашное расписание, я снял очки и сунул их в карман, хотя доска объявлений оставалась на месте.