Андрей Воронин - Над законом

– Милиция, – стараясь говорить спокойно, произнес он. – Прошу предъявить документы.

– Кончай балаган, полковник, – лениво отозвался человек на крыльце. – Ведь все же ясно, так на кой черт тебе мои документы?

– Вот ведь сука, – пробормотал позади Аверин. – А вот шлепнуть его за оказание сопротивления, и вся недолга.

Теперь Сорокин узнал того, кто стоял на крыльце. Это был майор госбезопасности Круглов, с которым извилистая ментовская судьба свела полковника несколько лет назад.

– Что это значит, майор? – спросил он, пряча удостоверение обратно в карман, но не торопясь убирать пистолет. – Я здесь по делу об убийстве, а у тебя, между прочим, на лбу не написано, что ты до сих пор работаешь в органах. Так что предъяви-ка документы, пока тебе не предъявили что-нибудь еще и объясни, что ты здесь делаешь.

– Ковбой, – покачал головой Круглов. – А тебе не кажется, полковник, что ты слегка превышаешь свои полномочия? И, может быть, даже не слегка?

По старой дружбе я готов объяснить тебе, что я здесь делаю, но уж никак не при твоих подчиненных.

– Ясно, ясно, – буркнул Сорокин, пряча пистолет. Позади протяжно, с явным разочарованием вздохнул Аверин.

– В машину, – приказал своим людям Сорокин и поднялся на крыльцо.

– Так-то лучше, полковник, – дружелюбно сказал Круглов. – У вас своя работа, у нас – своя.

– Документы покажи, – стараясь не цедить слова сквозь зубы, сказал полковник.

Майор с готовностью продемонстрировал ему свои документы, оказавшиеся, как и следовало ожидать, в полном порядке, и с насмешливой галантностью указал на дверь, приглашая в дом.

Полковник вошел, настороженно оглядываясь и в любую минуту ожидая подвоха – в том, что какой-то подвох существует, он не сомневался.

– Покурим? – предложил Круглов, указывая на стоящие возле камина удобные кресла и по-хозяйски опускаясь в одно из них.

– Покурим, – согласился Сорокин, садясь напротив.

Они закурили, и Круглов, отчего-то покрутив головой, начал свой рассказ.

– Вы молодцы, полковник, – начал он, – что так быстро вышли на этого Зверева. Дело в том, что в данный момент я курирую по линии своего ведомства этот самый заводишко – ну там, утечка информации, режим секретности и прочее никому не интересное дерьмо. В общем, должность, признаться тебе, не бей лежачего. И тут вдруг обнаруживается... – он сделал паузу, чтобы раскурить потухшую сигарету, – обнаруживается, что с заводика моего происходит утечка стратегического сырья. Ах ты, еж твою двадцать! Я туда, я сюда – ни хрена не пойму!

– Ну, это дело обычное, – ровным тоном произнес полковник, с деланым безразличием глядя в подшитый импортной вагонкой потолок и пуская аккуратные колечки дыма.

Круглов искоса, с подозрением глянул на него и продолжил:

– На поверку оказалось отвратнейшее дело.

Группа.

Можешь себе представить такое: на оборонном заводе – и вдруг группа расхитителей! Поначалу работали на пару: этот самый Зверев и вохровец с проходной. Потом показалось им, что мало выносят, втянули в это дело начальника смены.., как его...

– Сивцова, – подсказал Сорокин.

– Вот, вот, именно. Только Сивцов этот со временем испугался и хотел на попятный, да дружки не пустили. Он тогда возьми и черкни мне письмецо: так, мол, и так, прошу прекратить.., ну, ты знаешь, чего в этих заявлениях пишут. А меня, как на грех, в городе не было. Приезжаю сегодня утром – мать честная!

Дело-то мое само собой раскрылось! Письмо Сивцова у меня на столе, автор письмеца в морге, Зверев в бегах, а на хвосте у него доблестная столичная ментура с сиренами и мигалками. То есть, я так понимаю, что Сивцова эти братья-разбойники пришили либо за то, что стуканул, либо просто на всякий пожарный случай – потому, что веры ему больше не было.

– Слушай, майор, – сказал Сорокин, – это все очень интересно, не спорю, только давай-ка ближе к делу.

– Да дела-то никакого и нет, – сказал Круглов. – По крайней мере, у тебя, полковник. Дело это наше, поскольку заводик номерной – режим секретности... Впрочем, об этом я тебе уже, кажется, говорил. Сейчас сюда приедут наши люди, проведем обыск – все чин по чину...

– Тут есть два момента, – возразил Сорокин, – которые подлежат обсуждению. Во-первых, я что-то не пойму, с чего это ты так разговорился...

– Исключительно из дружеского расположения, – живо откликнулся майор. – И потом, я ведь тебя знаю, ты болтать не станешь. Тебе ведь кое-что известно про этот заводик, разве нет?