Андрей Воронин - Над законом

Раздражение, звучавшее в голосе его собеседника, и то, что он начал грубить, вселяло надежду.

– Ничего не выйдет, полковник, – сказал Игорь Николаевич и помахал в воздухе дымящейся сигаретой. – Ничего не выйдет, лучше и не пытайтесь.

Не таких видали.

Он вдруг подался вперед, перегнувшись через полированную поверхность стола.

– Шел бы ты отсюда, полковник, – горячо заговорил он. – Ну, чего ты ко мне привязался? Чего тебе надо? Хочешь денег? Ты столько в жизни не видал, сколько я тебе могу дать. А хочешь, в долю возьму? Да не выкатывай ты глаза, не выкатывай – кто нас слышит-то? Никто нас не слышит. Мне компаньон толковый до зарезу нужен. Какая-то сволочь всех моих людей извела... Соглашайся, полковник. Денег куча, свобода полная, за границу будешь ездить... Или уходи отсюда к чертовой матери, не мешай работать! Тебя же в дурдом скоро заберут с этим твоим расследованием. Ты в зеркало смотришься? Обрати внимание, на кого ты стал похож. Думай, полковник, шевели мозгами. Говорков – дерьмо, туда ему и дорога, я бы его вскорости и сам убрал. Мне в ментовке крыша нужна, и чем выше, тем лучше. Соглашайся, а?

– Одну секунду, – сказал Сорокин, изо всех сил стараясь говорить спокойно. – Мне нужно перемотать пленку.

Он вынул из внутреннего кармана плоскую коробочку диктофона и показал ее своему собеседнику.

Он перевернул миниатюрную кассету и щелкнул крышкой.

– Я готов, – сказал он. – Можете продолжать.

Игорь Николаевич увял.

– Фи, полковник, – разочарованно сказал он, откидываясь на спинку своего вращающегося кресла, – вот не ожидал от вас такой мелочности.

– Мы, менты, все такие, – сочувственно закивал Сорокин. – На том и стоим!

– Как же так? А как же чистые руки, горячее сердце и холодная голова?

Сорокину не понравилась юмористическая нотка, сквозившая в голосе собеседника.

– На вашем месте мне было бы не до шуток, – сказал он. – Поверьте мне, полковник, – снова делаясь предельно вежливым, сказал Игорь Николаевич, – вам сейчас станет не до шуток на вашем собственном месте.

Он согнулся, отыскивая что-то под столом, и снова выпрямился, держа в руке другую плоскую коробочку – побольше диктофона и с тянувшимися за ней проводами.

– Не Япония, конечно, – сказал он, – домашний, так сказать, продукт, но действует, не жалуемся.

Сорокин молчал, с растущей тревогой наблюдая за его манипуляциями. Повертев коробочку перед носом полковника, Игорь Николаевич снова убрал ее под стол.

– Вы не спрашиваете, что это, – сказал он, – а зря. Не стану вдаваться в технические подробности, но в общих чертах ситуация такова: этот приборчик служит источником мощного электромагнитного излучения, которое... А впрочем, к чему слова? Проиграйте лучше вашу запись. Ну же, не стесняйтесь.

Предчувствуя недоброе, Сорокин вновь перевернул кассету и нажал на клавишу воспроизведения.

Из миниатюрного динамика послышался тихий шорох и едва слышное потрескивание. Сорокин растерянно заглянул в прозрачное окошечко, чтобы проверить, вертятся ли бобины, перемотал пленку немного вперед и снова включил воспроизведение – эффект был тот же, что и вначале.

– Не трудитесь, полковник, – как сквозь вату, донесся до него насмешливый голос. – Ваш козырь не сыграл. Увы! Не стоит полагаться на импортную технику – наша зачастую оказывается лучше.

Возьмите, к примеру, наши истребители или, скажем – баллистические ракеты. Им нет равных в мире! Не понимаю, откуда у нас это рабское преклонение перед заграничной техникой?

– Один – ноль в твою пользу, гад, – сказал Сорокин, утирая со лба холодный пот. – Уел ты меня!

– Нет, полковник, – рассмеялся Игорь Николаевич. Тон его был дружелюбен и почти игрив. – Не один – ноль. Десять, сто, тысяча банок в твои ворота – и все в сухую. Не пора ли признать, что ты просто никудышный игрок?

– Черта с два, – сказал Сорокин. – Где, в таком случае, вся твоя шайка? Я уж не говорю об исполнителях, но где твой партнер Штюбе? Может, съездишь в Ригу, походишь с багром по берегу?

При упоминании Штюбе Игорь Николаевич вздрогнул и выпрямился – удар Сорокина прошел сквозь его защиту.

– Так вот это чья работа... – сказал он медленно.

– А ты думал, это все – роковая цепь случайностей?

– Цепь роковых случайностей, – рассеянно поправил его Игорь Николаевич.

– Что в лоб, что по лбу, – непримиримо сказал упрямый Сорокин. – Все равно ты остался один и рано или поздно начнешь снова собирать вокруг себя всякую сволочь. А я буду рядом. Имей в виду, я теперь всегда буду поблизости и прихлопну тебя, как только ты высунешь нос из своей норы.