Дэн Браун - Утраченный символ

«Циркумпункт. Символ Всевышнего. Начало всех начал».

Все это изложил ему Питер. Сначала Малах отнесся скептически, однако достаточно было взглянуть еще раз на рисунок, благодаря которому он очутился в Храмовом зале, чтобы убедиться: верхушка пирамиды устремлена к одному-единственному символу. Циркумпункт. Круг с точкой в центре.

«Масонская пирамида — это карта, — вспомнил Малах, — указывающая на Утраченное слово». Выходит, отец все-таки решил открыть ему правду.

«Все гениальное просто.

Утраченное слово — это не слово. Это символ».

Восторжествовав, Малах нарисовал великий знак на собственном темени, и в тот же миг ощутил, как растет и крепнет в нем могущество и удовлетворение собой.

«Мой шедевр и драгоценный дар готов».

Силы тьмы распахнули объятия. Его ждала награда за труд. Приближался момент славы…

И вдруг в последнее мгновение все рухнуло.

Питер по-прежнему стоял рядом, произнося слова, смысл которых не укладывался в сознании Малаха.

— Я солгал тебе, — говорил отец. — Ты не оставил мне выхода. Если бы я открыл тебе настоящее Утраченное слово, ты бы все равно не понял и не поверил мне.

«Значит, циркумпункт — это не Слово?»

— На самом деле, — продолжал Питер, — Утраченное слово известно всем… но мало кто понимает, что это оно».

Фразы эхом звенели в ушах Малаха.

— Ты останешься несовершенным, — мягко накрывая макушку Малаха своей ладонью, произнес Питер. — Твой труд не доведен до конца. Но куда бы ты ни отправлялся, помни… тебя здесь любили.

Почему-то ласковое прикосновение отцовской руки обожгло кожу, будто мощный реактив, ускоряющий химический процесс, что начался в теле Малаха. Неожиданно в нем вскипела волна энергии, заполняя до краев его земную оболочку и растворяя все ее клетки.

Еще миг, и боль отступила.

«Преображение. Начинается».

«Я смотрю на самого себя сверху и вижу истерзанное окровавленное тело на священной гранитной глыбе. Рядом стоит на коленях отец, поддерживая мою голову единственной оставшейся рукой.

Меня охватывают ярость… и недоумение.

Сочувствие здесь лишнее. Нужна месть, преображение. А отец отказывается участвовать, отказывается исполнить свою роль, перелить боль и гнев по лезвию ножа в мое сердце.

Я пойман в силки, я трепыхаюсь над своей земной оболочкой не в силах оторваться.

Отец медленно проводит мягкой ладонью по моему лицу, закрывая мне веки.

Силки ослабевают.

Сгущаясь из ничего, тело окутывает вздымающаяся волнами непроницаемая завеса, она застит свет и отгораживает меня от мира. Время ускоряет ход, я проваливаюсь пропасть, темнее которой я не видел никогда. Там, в глухой пустоте, я слышу шепот… чувствую надвигающуюся силу. Она стремительно растет, окружая меня со всех сторон. Могущественная и зловещая. Темная и властная.

Я здесь не один.

Вот он, мой триумф, мой королевский прием. Однако вместо восторга меня почему-то переполняет безграничный страх.

Я ожидал другого.

Сила превращается в вихрь, увлекая меня в неумолимую круговерть, грозя разорвать на части. И вдруг собирается в комок, словно гигантский первобытный зверь, и встает передо мной на дыбы.

Я оказываюсь лицом к лицу со всеми темными душами, что покинули землю раньше.

Вопль безмерного ужаса вырывается у меня… и тьма поглощает новоприбывшего целиком».

В Национальном соборе декан Галлоуэй почувствовал неуловимое колебание воздуха. Будто призрачная тень отделилась от земли… словно сняли тяжкий груз… далеко и одновременно близко.

Галлоуэй в одиночестве сидел за столом, уйдя в раздумья. Сколько он так просидел, неизвестно, однако в какой-то момент думы декана прервал телефонный звонок. Уоррен Беллами.

— Питер жив, — обрадовал декана брат-масон. — Мне только что сообщили, и я решил, что вы тоже должны узнать как можно скорее. С ним все будет в порядке.

— Слава богу! — выдохнул Галлоуэй. — Где он?

Беллами пересказал декану невероятную повесть о том, что произошло после того, как они покинули Богословский колледж.

— Вы все живы, никто не пострадал?

— Да, приходим в себя, — ответил Беллами. — Но есть кое-что… — Он запнулся.

— Да?

— Масонская пирамида… Лэнгдон, кажется, разгадал ее до конца.

Галлоуэй не смог сдержать улыбку. Почему-то новость его не удивила.

— Тогда скажите, он уже понял, исполнилось пророчество или нет? Пирамида явила то, что должна была явить согласно легенде?