Дэн Браун - Утраченный символ

На экране возник новый слайд. Черно-белая фотография, сделанная внутри здания: бальный зал с массивными сводами, но обстановка совсем не бальная — скелеты животных, музейные витрины, стеклянные сосуды с биологическими образцами, археологические находки и гипсовые слепки останков доисторических рептилий.

— Этот удивительный замок, — возвестил лектор, — был первым в Америке музеем естествознания. Дар нашей стране от состоятельного британского ученого, верившего, что наше молодое государство станет когда-нибудь страной просвещения. Он завещал отцам-основателям огромное состояние с наказом построить в самом сердце нашей родины «очаг приумножения и распространения знаний». — Лектор выдержал долгую паузу. — Кто назовет мне имя этого щедрого ученого?

— Джеймс Смитсон? — послышался чей-то робкий голос из передних рядов.

Аудитория откликнулась одобрительным перешептыванием.

— Правильно, Смитсон, — подтвердил со сцены лектор. Только теперь он вышел на свет, лукаво блеснув серыми глазами. — Доброе утро. Меня зовут Питер Соломон, я секретарь Смитсоновского института.

Учащиеся академии разразились бурными аплодисментами.

Лэнгдон со своего скромного места в заднем ряду с восторгом смотрел, как Питер увлекает юных слушателей в фотопутешествие по ранней истории Смитсоновского института. Зачином служили фотографии Смитсоновского замка — лаборатории в цокольном этаже; экспонаты, расставленные в коридорах; целый зал моллюсков, ученые, называвшие себя хранителями ракообразных, и даже старый снимок, запечатлевший двух самых популярных обитателей замка — чету ныне покойных сов, прозывавшихся Приумножение и Распространение. Получасовой экскурс завершился впечатляющим снимком из космоса: Эспланада, со всех сторон окруженная огромными зданиями Смитсоновского комплекса.

— Как я уже говорил в самом начале, — напомнил в заключение Питер Соломон, — Джеймс Смитсон и отцы-основатели видели будущее нашей страны в просвещении. Думаю, сегодня они могли бы нами гордиться. Смитсоновский институт, их великое детище, служит символом науки и знаний в самом сердце Соединенных Штатов. Это живой, дышащий, действующий памятник мечте наших великих предков создать государство, где превыше всего будут знания, мудрость и наука.

Под гром восторженных аплодисментов Соломон выключил проектор. В зале вспыхнул свет, и одновременно взметнулись вверх десятки рук — слушателям не терпелось задать вопросы.

Соломон выбрал невысокого рыжеволосого мальчика в середине зала.

— Мистер Соломон, — озадаченно протянул тот, — вы сказали, что отцы-основатели бежали от религиозных гонений в Европе, чтобы основать здесь государство на принципах научного прогресса.

— Да, именно так.

— Но… я всегда считал их глубоко верующими людьми, которые основали Америку как христианскую нацию.

Соломон улыбнулся:

— Друзья, не поймите меня превратно: отцы-основатели, хоть и верили искренне и глубоко, были при этом деистами, признающими Бога в общем и широком смысле. Единственным религиозным постулатом они выдвигали свободу религии. — Сняв микрофон со стойки, Питер вышел из-за трибуны и шагнул к краю сцены. — Отцы-основатели представляли в мечтах духовно просвещенную утопию, где свобода мысли, всеобщее образование и научный прогресс разгонят мрак изживших себя религиозных предрассудков.

Вскинула руку белокурая девочка в заднем ряду.

— Да?

— Сэр, — начала она, поднимая вверх свой сотовый, — я нашла вас в «Википедии», и там сказано, что вы масон, причем высокопоставленный.

Питер продемонстрировал масонский перстень.

— Только зря трафик расходовали.

По аудитории прокатился смех.

— Да, но, — продолжила девочка, подбирая слова, — вы только что высказались насчет «изживших себя религиозных предрассудков». А по-моему, если кто и выступает с религиозными предрассудками, то как раз масоны.

— Да? И почему же? — невозмутимо поинтересовался Соломон.

— Я много читала о масонах, знаю, что у вас полно странных обрядов и убеждений. В той статье из Интернета, кстати, говорится, будто масоны верят в какие-то древние магические знания… некую мудрость, которая может возвеличить человека, вознеся до небесных высот.

Все посмотрели на девочку так, будто она сморозила редкостную глупость.

— Вообще-то, — охладил слушателей Соломон, — она права.

Ребята устремили недоуменные взгляды на лектора.