Питер Робинсон - Все оттенки тьмы

Чемоданчик он оставил в машине, припаркованной у отеля в Фицровии. Туда-то он и отправился. Ему предстояла долгая поездка в Иствейл.

Второй звонок, который сделал Бэнкс, пока Томасина курила, предназначался Грязному Дику, но тот вновь не взял трубку.

По Риджент-стрит Бэнкс поднялся к Оксфорд-серкус. Он наслаждался теплым солнцем. После двух бокалов белого вина в голове приятно шумело, но Бэнкс не расслаблялся и следил, нет ли хвоста. Заскочив на несколько минут в магазин электроники, он примерил противошумовые наушники. У Грейт-Мальборо-стрит было слишком людно, и Бэнкс свернул направо, заодно избежав и шумной Оксфорд-серкус. Прежде чем ехать к себе на север, он еще хотел зайти в книжный «Бордерс» и музыкальный магазин «ХМВ». Бэнкс был где-то между универсальным магазином «Либерти» и театром «Палладиум», когда прогрохотал взрыв. Брусчатка под ногами Бэнкса задрожала, как будто началось землетрясение. С треском лопались витрины, и на землю падали осколки стекла и пластика.

На какой-то момент мир словно застыл. Но уже спустя секунду все изменилось: мимо Бэнкса бежали и кричали прохожие с перепуганными и растерянными лицами. Все старались вернуться на Риджент-стрит или углубиться в Сохо.

Слева, в узком переулке, чернел столб дыма, из которого вырывались языки пламени. Визжали и выли сигнализации. Не задумываясь, Бэнкс побежал к Аргайлл-стрит. Минуя паникующую толпу, он выскочил на Оксфорд-стрит. Его глазам представилась чудовищная картина. Повсюду полыхали пожары, и густой черный дым разъедал глаза. Пахло паленой резиной. В воздухе висела пыль от отлетевшей штукатурки. Под ногами валялись вывороченные булыжники, скрипело разбитое стекло. Поначалу Бэнксу казалось, что все происходит как в замедленной съемке. Где-то вдалеке надрывались сирены, но он был здесь, в дыму, словно на необитаемом острове, оторванный от всего остального города. Он оказался в самом эпицентре шторма, в оглушающей, давящей тьме. Здесь никому и ничему не выжить.

Повсюду груды обломков и следы разрушения: части машин; покореженные велосипеды; тлеющая деревянная тачка; безвкусные сувенирные шарфы и дорогие пашмины и горы всяких безделушек из сувенирных лавок — вдоль всей улицы; мужчина полулежал на капоте среди осколков ветрового стекла, неподвижный, истекающий кровью. Вдруг к Бэнксу кинулась пожилая азиатка в разноцветном сари. Ей разворотило пол-лица, а из глаз струились потоки крови. Она бежала, вытянув вперед руки.

— Помогите! — кричала она. — Помогите, помогите! Я ничего не вижу! Я ослепла!

Взяв ее за руку, Бэнкс принялся бормотать какие-то слова утешения. Женщина вцепилась в него мертвой хваткой. Может, и хорошо, что она ничего этого не видит, мельком подумал Бэнкс, ведя ее вдоль улицы. Повсюду бродили ошеломленные, ничего не соображавшие люди. Они протягивали руки, словно зомби в фильмах ужасов. Кто-то кричал, кто-то ругался. Люди бежали от горящих машин, сидели и лежали на земле, стеная от боли.

Один мужчина катался по асфальту, пытаясь сбить пожирающий его огонь. Бэнкс ничем не мог ему помочь. Он споткнулся о чью-то ногу. Нога лежала сама по себе, без тела. Бэнкс вступил в какую-то жижу, противно зачавкавшую под ногами, и увидел, что земля вокруг усыпана оторванными руками и ногами. Он вывел несчастную из дыма и усадил на тротуар дожидаться медиков. Затем по обломкам и мусору рванул обратно. Увидев растерянного, ничего не понимающего мальчишку лет десяти, Бэнкс чуть ли не силой отволок его туда, где дым был не таким густым и где он оставил азиатку. Затем пошел отлавливать очередного пострадавшего, привел его туда же.

Бэнкс потерял счет времени и не знал, сколько он уже так ходит и выводит за руку, и вытаскивает, и выносит людей к краю Оксфорд-серкус, где тоже страшно воняло горелой пластмассой, но хоть как-то можно было дышать.

В языках пламени на боку лежало такси. Из его окна пыталась выбраться симпатичная молодая блондинка в окровавленном желтом платье. Бэнкс направился к ней. Девушка прижимала к груди маленькую собачку, больше похожую на комок шерсти, и пакет из универмага «Селфриджез». Ей удалось выбраться наружу, но слишком объемный пакет в окно не пролезал, Бэнкс тянул ее за собой, но она никак не хотела выпускать пакет из рук. А ведь такси могло в любую секунду взорваться. Наконец она выдернула пакет и, дрожа, снова приковыляла на своих высоких каблуках к Бэнксу. Заглянув внутрь машины, он увидел, что водитель уже мертв. Девушка покорно шла, вцепившись одной рукой в Бэнкса, а другой прижимая к груди собачку. Они медленно пробирались к относительно свежему воздуху. Именно в этот момент Бэнкс сквозь едкий смрад почуял аромат, отличный от запаха смерти: еле уловимый мускусный запах ее духов. Она уселась на тротуар и разразилась рыданиями, а Бэнкс отправился назад, в адское пекло. Неподалеку горел завалившийся на бок автобус. Бэнкс решил взглянуть, не осталось ли там кого в живых. Сзади доносился горестный плач блондинки, ее собачка вдруг затявкала.