Питер Робинсон - Все оттенки тьмы

Бэнкс собрался звонить Софии и Берджессу, но тут раздался рингтон его мобильного. Оказалось, это не Энни и не Грязный Дик.

— Мистер Бэнкс?

— Слушаю.

— Это Том. Том Сэвидж.

— Томасина! Что случилось?

— У меня тут были гости. Я пришла на работу, а они уже меня ждали. Они… Мистер Бэнкс, мне страшно.

Вспотевшей ладонью Бэнкс сжал телефон:

— Они еще у вас?

— Нет. Уже ушли. Они забрали мои вещи… я… — Девушка заплакала.

— Вы еще в офисе?

— Да.

— Вот и хорошо. Никуда не уходите. — Бэнкс взглянул на часы. Грейт-Мальборо-стрит отсюда недалеко; даже не придется брать такси. — Я буду через десять минут. Не уходите, — повторил он.

— Спасибо. Вы не думайте, я обычно не такая… плакса. Просто я не…

— Ничего-ничего, Томасина. Держитесь. Я скоро.

Выключив телефон, Бэнкс засунул его в карман и бросился на улицу, рыча и изрыгая вполголоса проклятия.

— Простите, что отрываю вас от работы, — сказала Энни. — Вы могли бы уделить мне несколько минут?

Кэрол Ваймен повернулась к девушке за стойкой:

— Сью, прикроешь меня? Я выйду попить кофе.

Сью, похоже, удивилась, но все же, улыбнувшись, кивнула. Они обе стояли за стойкой. Еще две женщины сидели за столом в небольшой прихожей, все стены которой были заставлены картотечными шкафами. Похоже, работы у них было невпроворот. Энни. Где еще увидишь такое, как не в Государственной службе здравоохранения: люди пытаются вывести минимальные средние показатели заболеваемости граждан, что не приносит гражданам никакого облегчения.

Схватив сумочку, Кэрол Ваймен поднырнула под стойку.

— Тут через дорогу есть хорошая кофейня. Если вы не возражаете, — посмотрела она на Энни.

— Отличная мысль.

Часы показывали девять утра, и Энни уже дозрела до второй чашки кофе. Наверняка и кофе там настоящий, не сравнить с пойлом, которое имеется у них в участке.

— А в чем, собственно, дело? — поинтересовалась Кэрол, пока они ждали на переходе, когда притормозят машины. Старое трехэтажное здание медцентра освещало утреннее солнышко. В викторианскую эпоху в этом доме из известняка и песчаника, под шиферной крышей, жил приходской священник. Широкие каменные ступени вели к солидной полированной деревянной двери. Медцентр стоял в дальнем конце Маркет-сквер, между двумя рядами магазинов. Перед ним раскинулся двор, который сотрудники использовали как парковку. До театра отсюда метров сто на север, прикинула Энни. Удобно, наверное. Кэрол после работы может встречаться с мужем. Впрочем, у них, наверное, не совпадают рабочие графики.

— Хочу задать вам несколько вопросов. Рутинная бюрократическая процедура, — улыбнулась Энни.

Они пересекли Маркет-стрит и зашли в кофейню «Свистящий монах». Посетителей тут почти не было — офисные служащие уже заглянули сюда по пути на работу, а автобусы с туристами еще не приехали. Дамы сели за маленький столик у окна. Энни отметила чистую, идеально отглаженную бело-голубую скатерть в клетку и меню, отпечатанное на искусственном пергаменте курсивом, втиснутое между солонкой и перечницей.

Молоденькая официантка записала их заказ и, извинившись, сообщила, что эспрессо-кофеварка не работает. Энни вполне устроила и чашка кофе американо. Кэрол заказала травяной чай. Обе взяли себе по булочке.

— А ведь еще недавно в Лондоне не подавали ничего, кроме «Нескафе», — заговорила Энни.

— Точно. Да и тот был только обычный растворимый. Никаких «Голд Блендов» или гранул, — поддакнула Кэрол.

— Если повезет, можно было найти «кону».

— Только вот стоил этот кофе целое состояние.

— Послушать со стороны, так мы просто две старушки, — улыбнулась Энни. — Еще немного, и начнем вспоминать продуктовые карточки.

— Ну, их-то я точно не смогу вспомнить, — сказала Кэрол, и они рассмеялись.

Официантка принесла заказ.

— А у нас дома вы были с другой прической, — заметила Кэрол. — Вам очень идет. Никогда не подумывали покраситься в блондинку?

— О нет, это для меня уже чересчур. Но я подумаю над этим. — Она подула на кофе и налила в чашку сливки. — Вообще-то я хотела поговорить о вашем муже.

— О Дереке? Он что-то натворил? — нахмурилась Кэрол.

— Нет-нет, мы ни в чем его не подозреваем, — соврала Энни. — Просто хотим подробнее знать о его отношениях с Марком Хардкаслом и Лоуренсом Сильбертом.

— Я думала, дело уже закрыли. Ваша суперинтендант в новостях так и сказала.

— Мы просто подчищаем хвосты, — улыбнулась Энни. — Это формальности, бумажная бюрократия.