Мэри Кларк - Возьми мое сердце

Эмили резко поднялась и возмущенно посмотрела на гостью.

— Почему вы решили, что я с вами согласна, Элис? — воскликнула она.

Во вторник вечером Майкл Гордон открыл обсуждение в рамках шоу «В судебных кулуарах» с объявления, что первый день дебатов по делу Грега Олдрича завершился без вынесения вердикта.

— Сейчас мы обнародуем результаты голосования на нашем сайте и узнаем, сколько зрителей считают Грега Олдрича виновным, а сколько — нет. — Майкл оглядел гостей передачи. — Буду откровенен, мы все здесь сильно удивлены, так мне показалось. Вчера на перекрестном допросе Грег изъяснялся достаточно путано, и наши ожидания в отношении голосов зрителей по понятным причинам склонялись в сторону обвинительного приговора.

Предвосхищая радостное известие, Гордон бодрым тоном сообщил, что сорок семь процентов из четырехсот тысяч респондентов проголосовали за невиновность Олдрича.

— Только пятьдесят три процента зрителей, — подчеркнул Майкл, — готовы осудить его.

Судья Рейли покачал головой и сказал:

— Столько лет отдать судебному делу, когда, кажется, уже достаточно поднаторел в человеческой психологии, и получить такой неожиданный результат. Но долгие годы, проведенные за судебным столом, научили меня и другому — никогда не загадывать наперед.

— Если обвинитель Эмили Уоллес смотрит пашу передачу, — продолжал Майкл Гордон, — она наверняка не может сдержать эмоций. Незначительный перевес не играет роли в уголовном суде. Каков бы ни был вердикт — виновен или невиновен, — он должен приниматься единогласно, двенадцать голосов из двенадцати. Если присяжные разделяют мнение зрителей, то мы вправе ожидать отсрочки приговора и повторного расследования.

В девять утра в среду присяжные возобновили обсуждение по процессу. Эмили тем временем пыталась сосредоточиться на других судебных делах, но ей это никак не удавалось: из-за вчерашнего инцидента с Элис Миллз она плохо выспалась.

В полдень Эмили отправилась в кафетерий при здании суда купить сэндвич и перекусить у себя в кабинете. Но, открыв дверь заведения, она сразу пожалела, что не попросила кого-нибудь в конторе об этом одолжении: за одним из столиков расположились Грег Олдрич с дочерью, Ричард и Коул Муры, а также Элис Миллз. Чтобы добраться до кассовой стойки, Эмили пришлось пройти мимо них.

— Добрый день, — негромко поздоровалась она, избегая встречаться взглядом с сидящими за столиком.

Тем не менее, от нее не укрылось выражение страдания на заплаканном лице Кейти.

«За что ей все это? — подумала Эмили. — И кто в четырнадцать лет заслуживает такого наказания? Она ведь неглупая и понимает, что в любой момент нас могут пригласить в зал суда и зачитать приговор, который отправит ее отца за решетку на весь остаток жизни».

Эмили заказала сэндвич с индейкой и диетическую содовую. Вернувшись в кабинет, она отломила от сэндвича несколько кусочков и тут же отложила его. Казалось бы, всего несколько минут назад она была голодна, но вид юной Кейти лишил ее даже признаков аппетита. Затем мысли Эмили вновь обратились к матери Натали.

«Если бы в апреле, когда мы впервые с ней встретились, она была так же убеждена в невиновности Олдрича, поменяла бы я что-нибудь и ходе расследования?» — размышляла она.

Сама эта мысль уже пугала. Расследование пели в основном Билли и Джейк, они же докрашивали Джимми Истона и проверяли достоверность улик. Не подлежало никакому сомнению, что Грег Олдрич звонил на мобильник Истона, как невозможно было оспаривать и то, что Истон во всех подробностях описал гостиную Олдрича. Однако все прочие многочисленные обстоятельства истории остались без подтверждения. Например, Грег Олдрич отрицал получение письма от Истона, в котором тот отказывался от убийства Натали.

«Такой, как Истон, вряд ли возьмется писать письмо, — рассуждала про себя Эмили. — Для него с его привычкой к скрытности наиболее вероятный вариант — голосовое сообщение, в котором он уведомил бы Олдрича, что уезжает из города и никаких услуг оказывать не станет. Но может, он просто не хотел ввязываться в препирательства с Олдричем, если тот вдруг сам возьмет трубку? Ведь Истон не мог знать заранее, что попадет именно на автоответчик. Поэтому он и написал письмо... Но я уже покончила с этим процессом, — напомнила себе Эмили. — Проехали. Против Олдрича — тонна улик. Пусть теперь присяжные решают что угодно, а я как-нибудь переживу».